Сраженья

Памяти прадеда Карла Францовича и деда Николая Карловича...

Унесенные ветром в незримые дали,
И не в силах вернуться в просторы России,
Снова всадники только во сне пролетали,
И забытые песни над миром кружили.
Комиссар в эту ночь снова пил до упаду,
И какая-то девочка плакала снова,
А у них в небесах поединки, парады,
Унесенные ветром, сильны и взволнованы.

Что там, в мире, где больше не будет гражданских,
Безрассудных сражений и ярости лютой.
Вижу деда во мраке, прошу их...

Тени снов моих печальных.

И ждет Изольда в пустоте Тристана,
Страшно видеть, как она страдает.
И на дорогу смотрит неустанно.
И лишь луна об этой тайне знает.
Но слез не явит миру королева.
Они о том, вовеки не узнают.
И только снег сегодня белый -белый,
К нему дорогу снова заметает.

А в зеркале какие-то стихии.
А в зеркале том знаки проступают.
Чужие кони эту грязь месили.
Чужие люди снова возникают.
Зачем они, чего они хотели.
Она не слышит голосов и снова
Все видит профиль...

И чтобы пыл властителя умерить,
и прекратить и ярость, и сраженье
Должна в себя сначала ты поверить,
потом в него, и этот свет ученья.

И сказки вязь, она еще витала,
над городом, над миром, и над ним
И где-то там забытая сияла
его звезда: - И вместе мы сгорим.

Ты говорила, он внимал устало,
что сказка, лишь сплетенные слова.
И как душа во мраке трепетала,
и как была прекрасна и жива

Ты в эти ночи, стать могла любая
для вас последней, но в тиши луна
Опять твои сомненья...

В ночной степи огонь горит,
И Всадник у огня сидит.
Он отдыхает в тишине
Под песни ветра при луне.

Сегодня он исчез для всех,
И сбросил княжеский доспех
Наедине с самим собой,
А на рассвете будет бой.

Какому-то врагу опять
Пришла охота воевать,
И, не жалея ратных сил,
Он княжий город осадил.

Когда-то в яростном бою
Князь занял вотчину свою,
И выстроил в степи пустой
Прекрасный город молодой.

Алмазы в городе растут,
И их драконы стерегут,
На башнях звездочки горят,
И...

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Как тихо по городу осень крадется
И прячется где-то, и вновь возникает.
А нам только ждать и мечтать остается,
И листья, как птицы, в тумане порхают.

И лица сегодня немного печальны,
Как бабочки – им улететь бы куда-то.
И только за этой тоскою и тайной
Вдруг страсть проступает,как будто расплата,

За то, что мы лето свое упустили,
За то, что в трудах позабыли про это.
И Овсень веселый, когда загрустили,
Нам дарит с улыбкою бабье лето.

Конечно, от нас отступился Ярила,
С укором...

Плохо, когда болит голова.
Хуже, когда она пустая.
Плохо, когда любовь ушла.
Хуже ещё, жить её не зная.

Плохо, когда тебя побили.
Хуже, когда толпой.
Плохо, что в ссоре жили.
Хуже, когда с собой.

Плохо, коль кто обманет.
Хуже, сам врать привык.
Плохо, коль трудно станет.
Хуже, коль сразу сник.

Плохо, когда прощать не умеешь.
Хуже, когда ты мстишь.
Плохо, когда сказать не смеешь.
Хуже, когда ты льстишь.

Плохо, когда обижен.
Хуже, когда смешон.
Плохо, когда унижен.
Хуже...

Борьба за власть, за чин и сан, не за любви глоток сраженье,
Смеётся Ги дэ Мопассан над этим бренным мельтешеньем.
Он женщин признавал лишь культ, пленяя высшим пилотажем,
И друг его Эдмон Гонкур был в променадах верным пажем.
Казалось, вдруг свихнулись все, доходы сделав высшей мерой,
А он в именьи Круассе учился страсти у Флобера.
Слегка поблёскивал бульвар от фонарей, кафе-шантанов,
Он обретал свой мощный дар с красоткой, встреченной нежданно!
И этим чарам пел свой гимн, приняв...

Париж игрою был сражен
Маэстро русского на альте,
И возведя его на трон,
Просил: «Равеля нам сыграйте!»

Как он дерзал, скользил смычок,
Пространству, даруя блаженство,
И, как хрустальный башмачок,
Душа стремилась к совершенству!

Вдруг Мастер слева у плеча
Движенье чувствует иное,
Подумать только, саранча,
Оделась в платье выходное!

И норовит играть с ним в такт
И щекотит его усами,
А пауз нет, прошел антракт,
Его восторг представьте сами!
.Пытался дуть – фальшивил звук...

Сижу один и слушаю Хвостенко.
Выходит некто в черном из простенка.
И говорит, к груди прижавши вилку:
"Негоже мне червей давить затылком.
Мне надоело молча спать в могиле.
Хотя меня мои стихи убили,
Застряли в нежном горле рыбьей костью,
И умер я сраженный черной злостью,
Всему виной - один румяный критик,
Своей строки кастрат и паралитик.
Зато хотел меня на путь наставить...
Ему хочу я эту вилку вставить!
За все года немой могильной жути
Хочу дойти я в нем до самой сути,
До...