Спокойствие

Я желаю в году этом
Вам веселья и добра,
В сердце полного рассвета
И богатства серебра.

Я желаю вам здоровья
И спокойствия в семье,
Чтобы каждый день с любовью
Проживали на Земле.

Я желаю вам успеха,
Ясной солнечной мечты,
Счастья, искреннего смеха
И душевной красоты.

Я желаю вам и верю,
Что всё будет хорошо,
С новым годом вдохновенным,
Дай вам Бог любви ещё!

Наедине с собою в одиночестве,
Под треск и отблески каминного огня,
Безмолвно рву станицы со стихами,
Написанные сердцем для тебя.

Их разрываю с болью и с оглядкой
На прежний мир и прошлые года,
Когда ты с соблазнительной улыбкой
Как милый ангел в мою жизнь вошла.

Бросаю в пламя разорванную душу
В надежде сжечь твою любовь дотла,
Чтоб не искать любой дороги к чувству,
Меня лишившего спокойствия и сна.

Горят обрывки, превращаясь в пепел,
Стирая в памяти воспоминания, мечты...

Не пойду я за кем-то след в след,
Он мне мал будет или велик.
Не хочу с ним искать чьих-то бед,
Иль победы чужой сладкий миг.

Проложу я свой след в целине,
Где никто до меня не ходил.
Пусть труднее идти будет мне,
Но знать буду, что я СВОИМ жил!

Не пойму плагиата ни в чём:
Как присвоив, живут не своим?!!!
Их труда и души нет ведь в том,
Ну а слава растает как дым.

Как в песке зыбком тают следы,
Так во времени след славы тает.
Люди мы — состоим из воды,
И нас Вечность в себе...

Матовым тлением фонарей на морщинистой плоти обочин
рассеяна память погасшего дня. Солнце (спокойствием суфия)
сходит в могильную стужу, принимая пурпурно-лиловую смерть
от руки привратника ночи.
Стекла машины расшиты дождливым пухом,
глотающим теплую гниль мартовских ветров.
Рубиновый след
горизонта плывет в летаргических водах.
На кончиках пальцев
огненный лед и бархатный холод.

На свете есть чудак один
Он очень странный господин:
На улице как бомж одет,
Хотя ему уж двадцать лет!
У нас боятся все его,
Я объясню вам, отчего.
Ведь он, куда бы не пойдёт –
И там несчастье настаёт!
*
Однажды, царь издал указ,
Что будет новый цирк у нас.
А неудачливый чудак
Туда проникнул кое-как!
На арене он стоит,
«Я новый клоун!» – говорит.
«А где же ходит клоун прежний?»
«Он боится – очень нежный!»
«Ладно, шут с ним, ты давай
Льва из клетки выпускай!»
И надо ж было...

Не нарушай его незыблемые стены,
Пусть даже он в пустыне и один.
Он в жизни не увидит больше цели,
И без тебя не вспомнит, кем он был.
Не нарушай его покоя сладкой речью,
Наивен он и в сети попадёт.
Тебе со скуки развлечения и встречи,
А он до смерти за тобой пойдёт.
Не нарушай его спокойствия звонками,
Он будет думать, что он нужен и таким.
А для тебя он ветер под ногами,
И завтра он заменится другим.
Не надо называть его любимым,
Не надо комплименты говорить.
Он так привык...

Если б любовь могла говорить (со знанием дела,
с упорством ржавых гвоздей последних инстанций),
объясняя саму себя,
выдавая все карты и масти –
я предпочел бы остаться глухим,
я предпочел бы быть верным себе –
мешая золу и серебро,
играя осенний джаз в проулках темного сердца,
импровизируя в нервных апрельских темах,
нелепо, неровно, неверно, не к месту,
с искренним чувством морской волны,
багряной вечерним гранатом,
с трепетом влажной ладони утреннего тумана
в пластике воздуха...

Осенью серебряною выверя
Экспериментальную поэзию,
Я как прежде думаю о ливере,
Покрываясь ласковою плесенью.

Я лысею в скороспелых качествах,
Вечностью коробя одиночество,
Променяв спокойство на чудачество,
Променяв покорность на молодчество.

Подчистую вычистя конечности,
Я строчу двустишия и повести,
Галактической Дорогой Млечности
Разбавляя разовые совести.

С годовщиной поздравляю
Вас, любимые мои!
Счастья без конца и краю!
Благоденствия любви
Всеобъемлющей взаимной!
Чтоб крепчала каждый год.
Чтобы не была рутинной
Жизнь от хлопот и забот!
Осветит ее пусть радость,
Став улыбкой на устах!
Воплотится вся та сладость,
Что живет пока в мечтах!
Нот мажорных настроенья
И спокойствия в душе!
Пусть друг другом наслажденье
Будет вам и в шалаше!

Мне показали, - пуст мой коробок,
Нет в нём"запалок" - ни единой спички,
Всё отдано дочурке и сестричке,
Чтоб осветить земную тьму дорог!

Из-под невидимо протянутой Руки
Клубился Свет отрадно-розоватый,
Меня уж не считали виноватой,
Хотя потери были велики ...

Труднейшая задача решена!
Спокойна я, сознанье моё ясно,
Во мне уверенность, - любая смерть прекрасна,
Когда несёт амнистию она!

В последний раз, прощаясь, объезжаю
Последнего границы жития,
А акварельно-нежная заря...