Спокойный

Когда настанет время уходить,
Когда настанет чудная пора -
Я ещё больше буду вас любить,
Любить я буду вас как никогда.

Как только можно, буду я светить,
И нежно буду всех благословлять -
Когда настанет время уходить,
В свой вечный дом обратно улетать.

Когда настанет эта чудная пора,
Когда лишь дух собой засветит вновь -
Благословлю я что есть сил вас всех тогда,
Чтоб через вас текли и нежность, и любовь.

Чтоб свет божественный пред вами раскрывался,
Чтоб счастье ощутили вы...

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да...

Сменит день тихая ночь,
Прогнав его прочь,
Как и день знойный.
Шум дождя спокойный.
Дождь серебро льёт,
По ветвям бьёт,
Звонко вниз стекает,
У корня древа исчезает,
Слёз хрусталь бросил,
На сеть пауку повесил.
И до ясного утра,
Дорога будет мокра.
В поле заснул пастух,
Костёр давно потух.
Затихли кони в ночи час,
Над мокрым сеном наклонясь.
Выльет дождь, всё что мог,
Оставив только свежий ветерок,
Прислала его алая зоря,
Пламенем горя

Мне кажется порой Россия странной сценой,
Спектаклем "от балды", где и либретто нет,
Чей автор, увлечась бутылкой драгоценной,
Плевал давно на всех, и сам в другой стране.

Нет завещанья нам, но следуя примеру,
Как он, забывшись, пьем и на других плюём;
Но в глубине души "стоглавую химеру"
Как автора, за власть мы всё же признаем.

Привыкли мы к кнутам и к пряникам ко сдобным,
Нам хочется, чтоб был у родины отец;
А в то же время - крик; Мол, дайте быть свободным,
Долой буржуйский...

Небеса моей весны двадцатой -
Словно море в пене облаков;
О земля! И снова без лица ты
В покрывале белых лепестков.

Над тобой - спокойный штиль небесный,
Где-то в бело-синем - птичий крик.
Что же ты двадцатый раз, невеста,
За фатой стыдливо прячешь лик?

Черная ты, страшная, вся в ранах,
В льющихся, как слезы, ручейках,
Словно горе ты познала рано;
Но фата скрывает всё. В руках

Держишь ты как свадебный букетик
Золотые ранние цветы.
На двадцатом, на хмельном банкете...

В дом пожить пробралась тишина.
Очарованный слушает дом,
Как поёт, как танцует она
Вдоль окна, над окном, под окном,

Заблудившейся мухой жужжит,
Прорастает геранью в горшке,
Или пылью забытой лежит
В неприметном каком уголке.

Долетает она со двора
Неумолчной полдневной вознёй,
Светлым пятнышком мимо ковра
Пробирается в тень за спиной,

Тарахтит на усах у кота,
Смотрит пристально с тёмных икон,
Льётся будто святая вода
В твой спокойный и радостный сон.

Но...

Теченье кармы может быть зеркально:
Палач и жертва в прошлом
Меняются местами в настоящем.
Так, Ипполит и Федра меняются ролями в наказание?
Или для улучшения материала
Боги в огне клинок калят и опускают в воды Стикса.
Не Те орудуют, но наши «Я» в пасьянс играют Наверху,
И ход Игры сей темен,
А триалог написан на века.
И почему не в силах мы течение кармы остановить?
Течение, что смывает нас под корень!
Ах, да, мы наслаждаемся потоком, как истоком,
Нам без страдания жизнь пресна...

Постоянно спокоен, он беден и терять, ему,
нечего, право,, смерть слева, он добр и приветлив,
улыбается, рад всему тоже, итожа, прошедшего
шаг, не гневлив, и не жаден, опрятен, рассудочен
и приятен, не всем, только нищим, безропотен
и душой он не кривит, «привет,- говорит всем подряд,
- я как все, и убог я и грязен». Так он молвит
аскет, и продать он не может, лишь себя и украсть
не с руки, жизнь корёжит и его, пустяки, постоянно
спокоен............

Зелена ещё в лесу листва,
Ещё жаром дышит в окна лето.
О любви тебе скажу слова,
Поцелуешь ты меня за это.

А по небу облачко плывёт,
Нас на миг накроет его тень.
Полный дел и будничных забот,
Незаметно пролетает день.

За окном играет на трубе,
Человек — он в музыку влюблён.
Не за деньги — просто, сам себе,
Во дворе играет марши он.

Муха у окна жужит сердито,
Головой стремясь пробить стекло.
Чуть повыше форточка открыта,
А она всё бьётся, жужа зло.

Летний день спокойный...

С утра затянут небосвод,
Унылой мороси прохлада.
Мой город хмур, ему бы надо
Скорее спрятаться под зонт.

Промок мой город под дождём,
И лист опавший стынет в луже .
Его подхватит и закружит
Поток бурлящий за углом.

Осенний слякотный сезон,
Мой город, кажется, простужен.
Ему глоток глитвейна нужен ,
Чтоб он обрёл спокойный сон.