Спивается народ и наркоманит

Где взять лекарство от сердечного недуга?
Где панацея от любви глубоких ран?..
О, как же тщетны излечить ума потуги
Болезнь души, что верила в обман!

Как наркоман, молить готов о новой дозе
Твоих пришествий в моей жизни нищету;
Попав в капкан, я не взываю о наркозе,
Ведь этой боли с нетерпеньем жду…

Но всё напрасно. Ты лишила меня чести
Сдувать пылинки с белых лилий твоих стоп.
Любви, как Лазарю, приказ даю: «Воскресни!»,
Но никудышный из меня Христос…

По вечерам опять куда-то хочется...
В кабак с шестом, куда спускаться вниз.
Там, говорят, Слепое Одиночество
Устраивает праздничный стриптиз.

Мне говорят, оно такое клёвое...
То кружева, то плетка и страпон,
Что у него всегда программа новая,
И публику заводит как Кобзон.

А нет, гарсон, поближе к сцене столика?
Со льдом мартини мне плесни в бокал.
Накачаных сирен, на анаболиках,
Послушаем чарующий вокал.

Они поют, фонарики качаются.
Партнеры дам берут на абордаж
Мне говорят...

В палате № 6 сегодня пополненье
Конкретно не в себе, возможно, наркоман
В палату поступил в серьезном положеньи
В смирительной рубашке Сиреневый Туман

Еще один звонок. И пара санитаров.
На два куба баян и галоперидол.
Еще один укол. Недвижимость на нары.
Еще один пинок. Еще один укол.

Да, здесь аменазин, увы, всего полезней.
Леченье подберем. Вперед! И в добрый путь!
Пора бы почитать историю болезни.
Откуда принесло Сиреневую Муть.

Мы знаем про щизо, мы лечим нарокоманов
Мы...

Телефон не звонИт по ночам,
Спирт холодный в бутылке стоит.
Вот бичьё, хорошо же бичам,
Кто спокойно напился и спит.

Тишина, не звонит телефон.
Может всё-таки он зазвонит?
Хорошо наркоману, ведь он,
Кайф словил и давно уже спит.

Может драка идёт где-то там,
Чью-то хату ограбить хотят.
А менты? Хорошо же ментам!
Обшмонали кого-то и спят.

Знаю я, не позвОнит она
В этот поздний, полуночный час.
Почему ж я стою у окна,
Почему не смыкаю я глаз?

Декабрь 2002 г.

Вот все поэты мне на свете
Осточертели, силы нет!
Сижу как Сет на табурете,
Закончив с музою сонет.
Все стонут, ай да Пушкин, право,
А у меня немеет кисть,
Когда росу сквозь перегара
Я вижу огненную высь!

Хотел в стихах всё изложить я,
Но не выходит ни черта!
Игрива огненна стихия,
Не властна росчерку пера.
Пойду, пройдусь в родное поле.
Закат, рассвет, чудна природа!
Здесь паутинки бабья лета,
Здесь рядом парни рыщут света.
Прекрасны их цветущи лица,
Я верю, им уже не спиться...

Где мечта и где реальность, —
то в любви сказать нельзя;
глюки, аськи, виртуальность,
эс-эм-эски, кин-дза-дза.

Мы годами «наркоманим»,
поцелуй нам словно доза,
и глаза опять туманит
близость губ и запах розы.


* * * Криспию:)

Стихов безумный ювелир
и математик рифм,
ты заманил к себе на пир,
добрейший интернет-вампир,
строками музык-нимф...


* * *

Нежность
вечерняя;
хочется
лечь
и с плеч
весь мир
совлечь...


* * *

Растает снежинка
на губах —
память о...

Плохо быть бичом и наркоманом,
Плохо п…сом, х…сом.
Хуже только лазать по карманам,
Хуже только – быть единороссом!

Поэт не может не писать.
Поэт похож на наркомана.
Поэзию нельзя бросать –
писать он должен постоянно.

Хотя, не так!
............................ Не то что бы
на обязаловку похоже –
его перо в руке судьбы –
он не писать уже не может.

Бывает, торкнет посреди
кромешной ночи бедолагу –
и он, глядишь, опять сидит,
сердешный.
..........................Пачкает бумагу,
и забывает о еде,
с привычного сбиваясь ритма,
когда засядет кое-где
необработанная рифма.

Гвоздём...

Голубь - легок и сизокрыл,
Ему взмыть в высоту или броситьтся вниз с карниза
Все равно, что для меня набрать в легкие воздух.
Он знает, что он символ мира и пo-этому
Его здесь никто не тронет.
Даже соседский кот, едва ли лениво зевнет
И посмотрит, разинув скулатый рот,
У кота своих забот невпроворот,
Сытое брюхо от счастья поет,
Что- то в стиле а- ля Rolling Stones.

Что такое ненастье?
Это наверное где- то на краю мира,
Между Южным Уралом и Енисеем,
Где кругом лес...

Воют волки сумрачными рощами,
Полнолунье начинает пир.
На угрюмом кладбище заброшенном
В склепе просыпается вампир.
Был при жизни графом-чернокнижником:
Губы алы, пламенеет взгляд.
Ныне околдует пограничников, –
Кровушки попьет он у ребят.
Рядом под забытою могилою
Шевельнулся вурдалак другой.
В башне, что рассыпалась руиною,
Был при жизни он простым слугой.
«Ганс! Лакей мой верный! Рад я встретиться!
Что ж ты худ и бледен, как луна?
Разлагаться начал! Не отвертишься,
Кровь для...