Спасибо мужу за дочь

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Андрей, наблюдатель.
Елена.
Участники тайного совета: Председатель, Генерал, Банкир, Учёный и прочие.
Великий Дух.



Сцена 1
Дома у Елены.


ЕЛЕНА
Ты мужем стал какой Елене –
Мне или той, вошедшей в храм,
Обворожительной, но древней?
А может быть, обеим нам?
Стать многожёнцем ты рискуешь.

АНДРЕЙ
Я просто слов не нахожу.
Да ты сама к себе ревнуешь.
Заметь, я здесь с тобой лежу.

ЕЛЕНА
К досаде, эллинов святыни
Не признают у нас в стране.
Благословение...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Едва предстал перед Владыкой,
В свой срок попав на Небеса,
Учёный муж, с порога, лихо,
Вдруг заявил, раскрыв уста:

— Спасибо, Господи, за всё!
Но более ты нам не нужен!
Наука знания несёт,
Сама творит, прости, не хуже!

— Не скрою, радует прогресс,
Науке — должное отдать!
А человека воссоздать,
Поведай мне, каков процесс?

Уверено учёным мужем:
— Берётся глина, знаю я…
Но перебит, с улыбкой, тут же:
— Позволь, но глина-то — моя!

Пришла к мудрецу его друга супруга.
«Ты старый наш друг и вдобавок мудрец.
Какая-то в доме кружит злая вьюга,
Ругаемся часто, не виден конец!»

Всё выслушал молча. Видать, накопилось.
Покинул на время страдалицу он.
Едва лишь вернулся, тотчас удивилась,
Узрев на ладони у друга флакон.

«Прими от меня эликсир примиренья.
Начнёте ругаться, флакон приоткрой
И капель пятнадцать, набравшись терпенья,
В сторонке ты в ротик накапаешь свой!»

Добавил потом: «Не глотай, ради бога!
Всегда...

Быть может, уводя неверных жён,
Иным мужьям мы дарим ощущение
Спасения… и если подождём -
Получим (в большинстве своём) прощение.
Жена иная, как тяжёлый груз,
Не поплывёшь, но тащишь вдоль, бурлача…
Как говорится, коль не дуешь в ус -
То уведут (такая незадача!)

Приходится с собой наедине
Искать причины, тайные намёки
Да истину, порой, искать в вине…
Но безнадёжны поздние уроки.
А горе бьётся водопадом чувств
И кажутся нелепыми обиды.
- Эй, погоди! - В иное постучусь
Расколотое...

А у тебя - дочь, крошка пяти лет.
И у тебя - сын, а у меня - нет.
А у меня - муж, в доме моем смех,
И торжество душ, а у тебя - нет.
А у тебя есть право любить всех,
Кто поманит раз, а у меня - нет.
Если слетит звук резкий с моих губ,
Он разобьет ночь, стоя твоих двух.
Знаешь, когда горел и между нами свет,
Я у тебя - была, ты у меня - нет.
Кроме любви есть много на свете бед,
Радостей и побед. А у тебя? Нет?

июнь 2002

Посвящается моему другу А. С.,
чьи переживания тронули
меня до глубины души.

Заложник горя.
Он стал заложником горя,
Себе беду придумал сам,
Погряз в проблемном море,
От дури этой пьян.
Зачем ему, скажи на милость,
Придумалось идти на смерть.
Как раб несет свою повинность,
А сзади подгоняет плеть.
В кровь со страхом льется деготь,
Его уносят вихри прочь,
Не в силах уж никто помочь,
Вонзился в плоть дьявольский коготь.
И он сорвался вниз с обрыва,
Себя не помня в этот миг...

Тихонько, неспеша уходит ночь,
И новый день вновь крылья расправляет.
Весь город спит, и лишь шальная дочь
Чужого мужа страстно обнимает.

Она пьяна от сладостных речей,
Трепещет, каждым вздохом наслаждаясь,
Горит, сгорает в пламени очей,
Как Птица-Феникс, снова возрождаясь.

И счастлива, ведь он сегодня с ней,
Лишь для неё тихонько напевает.
То львицей, ланью, ласточкой своей,
То Беловежской пущей называет.

Обвенчаные лунной синевой,
В друг друге голод жадно утоляют,
Что дома...