Сотый

Грудь нараспашку клейкому ветру пустыни ночной.
Воздух свинцовый в горло залив, превращайся в бизона,
Волка, оленя, медведя, стены пещеры расписывай угольным духом,
Звезды вращай танцем теней. Глаза обманут, но сердце свечой
Опалит видения древних стихий. Там, за чертой, у самого дома
Священных огней, уже ждет прародитель слова и звука,
Странник ночной, знающий песню великой охоты
За счастьем. Дым от костров грузнеет на сводах,
Глянец камней в волосах скалится солнцем ночным,
Губы...

За хутором Токарев, за поворотом
Сброшу я скорость, приторможу.
У яра крутого заветное что-то
Припомню, когда на разлив погляжу.
Я – местный. Совсем не с какой-то Ямайки.
Но глаз не могу оторвать от воды.
Опять и опять половодьем я майским
Пленён, опьянён и ударен под дых.
Вода и деревья, заполнив пространство,
Заставят задуматься и замереть.
Раскинуть бы руки и птицею странствий
В ушедшую юность лететь и лететь!
И Ахтубы плеск, и прохладная свежесть,
И зелени блеск – они в сердце...

Дар поэта не чин, не условие,
Не напутствие и не мольба.
Если вырвалось, вдруг, первословие,
Значит ждет непростая судьба.

Быть поэтом – нелегкое дело,
Пусть мозолей и нет на руках,
В омут строчек бросается смело,
Зная правду о наших грехах.

Да, не всем быть прямыми и честными,
Получив свыше призрачный грант.
И не всем суждено стать известными,
Не пропив в одночасье талант.

В небо черное смотрит внимательно
И срываясь с насиженных мест,
Каждой ночью возводит старательно
На...

Следую через двери кооперативных высот,

Комнаты ячеек пчелиных сот.

Гротеск лестничных пролётов-

Реальность ненужного имиджа.

Мизансцена непристойно-невербальных комплиментов.

Пойманный опиум энергообменного куража.

Этажи деталей безвозвратности,

Опыт эксперимента деструктивности.

Знак Рыбы и Воды,
И глянец фотоснимков,
Забытая беда,
Растаявшая льдинка, —
Уходят от меня,
Теряются как шансы;
Устал пленять людей
Факир бесплодной расы.

Нет дел. Закончен век.
И заключен в шкатулку.
Закончен человек,
Измерен, словно втулка.
Размазан ум по сотам,
Разлит медовой брагой,
Как выживший из тысяч
Один клочок бумаги.

Как сладок мёд
Душистых сот!

Я помню: в раннем-раннем детстве
Мёд сотовый мне дали девы.

Я счастлив был в той жизни ранней.
Как сладок мёд воспоминаний!
26 июня 2010 г.

во сне не ждут, чем кончится сон
в детстве не ждут, чем кончится день
зверь не ждет окончанья тропы
двое не ждут окончанья любви

двое – не ждут… ...неминуем конец?
день непременно ввалится в ночь?
в будни прогорклый истлеет сон?
стиснет капкан перехрустье лап?

нам ли задуматься… в синеве
нет ни веков ни даже секунд
кошка летучая ищет путь
с юга на север и наоборот

Крыльями твоих снов
Ласками твоих слов
Соками твоих дней
Сотами твоих нег
Путами твоих трав
Пустошью твоих...

Кто мы и зачем?
Великий мудрец
Или полный глупец.
Дикой пчеле все равно.
Лишь луг полный душистых цветов
Зовет ее в поднебесную синиву,
Пронизанную насквозь золотистым лучем,
Пробившимся через пелену облаков и туч.
И рой поет и гудит над твоей головой,
Занятый лишь одной целью:
Наполнить тягучим медом
Всю бесконечную пустоту сот.

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

…И с волос ее льется золото,
И голос ее – ветер прибрежный,
И глаза ее – чистый хрусталь, губы – соты
Сладости спелой, груди – свежесть
Горного снега, кожа – сок земляники,
Руки – ласковых волн изумрудная нега.
Ее имя живет средь лугов огнеликих,
В травах мятных, в душистых побегах
Вечного солнца ночи…
Ее знаки в жемчужных подвесках созвездий
Обретают пророчеств
Влагу живую и пламенный блеск
Любви… Ее место –
По правую руку Венеры,
Ее вера –
Презренье табу,
Ее мера –
Свободой...