Сорвалась

Ночь бредила, как раненый сержант,
Попавшийся в ущелье на растяжку,
А в каменном мешке лежал десант,
Куря в кулак, передавая фляжку.

Заданье с ходу сесть на перевал,
Ожесточеньем сорвано чеченов,
Обратный путь укрыл собой обвал,
Такое вот досадное стеченье!

Убито шесть, шесть чистых светлых душ,
Ушло ракетой в темноту каньона,
Но снова вверх и раз взялись за гуж,
Пиши - пропал или дождутся дома!

У них из уст хрипящих: « Газават!»
У нас « Полундра!» в рёве матерщины,
У них...

Ну, сорву я цветок по дороге,
Что цветёт, улыбаясь, как стих.
В чём здесь грех, ну скажи, ради Бога?
А-а-а, я понял! В веночке из них.
Что в мгновенье в букет превратится,
Для тебя, когда возвернусь,
И ревнивою страшною птицей
Заклюёшь ты меня, я боюсь!

Дожди... Опять идут дожди...
Дожди — предвестники разлуки,
И боль в надорванной груди
Скрывает стойко сердца звуки.

О чём трепещет так оно?
К чему терзающие ночи?
В душе люблю я все равно
Луны рассеянные очи.

О, сколько лет тоска в груди
По вечерам осенним гложет.
Я восторгаюсь сонмом див
И про себя их тайно множу.

В любви законы есть свои,
А я плевал на них когда-то,
И что теперь — я ль сын любви?
Я ль пред людьми не виноватый?

Взгляну ли в небо — там уж ты
И синева...

Мне ли грешному камнем падать
На Вашу память,
И на сколотую с сердца наледь
Глаза пялить?

Мне ли душу живую в теле
Чужом лелеять?
Звёзд сорвавшихся струны мне ли
Вдруг прозвенели?

Мне ли солнца лучом сорваться,
Протуберанцем
И, пробуравив насквозь пространство,
До льдов добраться

Про вашу душу? Метеоритом
Слетев орбиты,
В мир ваш ворваться, почти забытый,
С теплом… Мы квиты.

1. В бескрайнем небе город храбрецов,
Там воины отважные пируют.
Их Один ждет и встретить всех готов,
Там гордый Тор с Бальдаром, и лютует
Порою Локи, заглянув на миг,
Опять они сражаются устало,
Забыв про землю, тот далекий мир.
Валькирии им служат, боль и слава
Остались в прошлом, здесь одни пиры,
И пусть они о женщинах тоскуют,
Но гаснет свет страстей, такой игры
На небесах для воинов не будет.

2.
Валькирии ревниво стерегут
От королев и от рабынь чертоги,
И Одину твердят...

Был у Христа - младенца сад,
И много роз взрастил Он в нём;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок Себе потом.

Когда же розы расцвели,
Детей еврейских созвал Он;
Они сорвали по цветку,
И сад был весь опустошён.

"Как Ты сплетёшь теперь венок?
В Твоём саду нет больше роз!" -
"Вы позабыли, что шипы
Остались Мне", - сказал Христос.

И из шипов они сплели
Венок колючий для Него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили Его.

Что ждёшь ты, Русь,
кому в златом окладе
хранишь свою мечту и боль?
Ты там - мы здесь...
В периметре тетради
вступаем в диалог с тобой.

Мы на имперском
ветхом пепелище
про ангелов не видим сны.
Мы днём и ночью
по задворкам рыщем:
нам нужно всё за полцены.

"За полцены" -
желательная мера.
Она не проникает в грудь
не со свинцом,
не с лентой кавалера...
Она награда, цель и путь.

Да ты пойми:
другая атмосфера
и ритмы требуют забыть...
Но вот лицо
слепого офицера...
оно...

Такая погода в такое время года!
А я опять иду по улице один…
Друзья уже на дачах, а может и иначе –
Разъехались по девушкам своим…

Отличный теплый вечер, накинута на плечи
Ветровочка из легкого сукна,
Иду я размышляю, и семечки щелкаю,
И радуюсь погоде как дитя…

Вокруг снуют людишки, как в непутевых книжках
Всё ищут как и где разбогатеть,
А мне другого надо – чтобы любимым взглядом
Мог любоваться всюду каждый день…

Иду не спотыкаясь, а значит не ругаясь,
Иду и снова думаю о...

В тот день, когда тебя увидел
Душа забыла обо всем,
Ты словно райская обитель,
Давай останемся вдвоем?

Любовь свою не опишу я,
И слов тех нет, чтоб описать.
Скажу лишь мысль простую:
Давай друг друга не терять...

И не грусти, малыш, ночами,
Проости за все, на всякий случай -
Тут нету места для печали,
Зов сердца, лучше, мой послушай..

Мое сердечко бьется для тебя,
Сорваться хочет лишь к тебе,
Огнем пылает с ночи до утра,
Окажет помощь при беде..

Ты лишь его не предавай...

Вам кажется ведущий под шафе,
Вы правы, он весны сегодня выпил,
И птицы раскричались на душе,
Скворчонок из гнезда, сорвавшись, выпал.
И падая, взволнованно кружась,
В скворца одновременно превращаясь,
Пытается наладить с залом связь,
Порою в помещенье не вмещаясь
Поэт и врач, так трудно совместить,
Бед чёрный хлеб с блистательным апломбом,
Моля за срывы Господа простить,
Вновь вспомнить, что Азов похож на Лондон.
С утра туман, к обеду солнца всплеск,
И ратуша, как Тауэр, прекрасна...