Сорвалась

Рука поэта дрогнула
И сердце сорвалось
Когда любовь вернулась
Когда исчезла ложь

И сильными порывами
Мой парусник несёт
К тем берегам забытым
Где тает в сердце лед

И словно кисть художника
Раскрасит все слова
В цвета любви и радости
В мои в твои уста

Жил цветок среди полей.
Вольный ветер, круг друзей!
Постепенно расцветал,
А расцвёл, всех краше стал!
Путник красоту сорвал,
Любовался и вздыхал.
Насмотрелся, бросил в пыль!
Не горька ль такая быль?!

Где поднимается восход
И взгляд направлен на восток
Морскими узлами
Вяжется йог.
Дождь прошел
Смыв все на пути,
Странная история
Теперь позади…
Иррационально подобранны
Бессюжетные волны частот,
Сознание раскованно,
И мир сорвался с орбит.
Нет сравнений впереди,
И не чего оставить позади.
Пустой суммарный алгоритм
На месте разбитой стены.
Художник больше не пишет,
Завис он в идейной нише…

Чей-то недопитый кофе
На пустом столе,
Кто-то затих в предрассветной дымке.
Мир...

Танцует наяда
Вся в бликах костра.
Такая услада –
Пожара сестра.
От страсти хмельная,
Горит, как в огне,
Хохочет шальная,
Смех вторит струне.
Сорвите же цепи,
Оковы – долой,
И радостный трепет
Делите со мной –
Звенит ее голос.
Что, правда, что, ложь.
По телу, как полоз,
Сладчайшая дрожь.
Бесстыдно нагая
Танцую во тьме.
То снова наяда
Проснулась во мне.

Хочу я кричать от любви, от обиды.
Хочу я сорваться с высокой скалы.
Чтоб боль не терпеть, что мне причинили,
Чтоб больше не плакать ночью в тиши.
Ты мне говорил, что я твое счастье,
Что будешь ты рядом, когда позову.
А я отдавала себя без остатка,
Жила для тебя, а не ради других.
Но вот ты ушел. Зову. Ты не слышишь.
Жить не хочу, ведь тебя рядом нет.
Помоги же мне Господи выдержать муки
Этой яркой как солнце стихии ЛЮБВИ!!!

Когда твой друг ушел внезапно,
И навсегда, в небытие,
Сорвался вдох, и стало странно...
Остался вакуум... Ты где?

Просто сядь со мною рядом,
Молча закури,
Не кори усталым взглядом
И не говори.

Пусть стрижи нам в чистом небе
Будут вторить вновь,
И кукушка прокукует
Песнь про нелюбовь.

Ветерок нас обдувая
унесет грехи,
И почти уж просыпаясь
крикнут петухи.

Ты возьмешь вон ту дощечку,
Я сорву листок,
И построим мы кораблик -
Путь его далек.

Унесет его теченьем
Вниз, да по реке.
В нем не будет пассажиров -
Бегло, налегке.

Мы прощаемся друг с другом
Сидя у реки...
Старой жизни...

Должно быть это так и называется, это так и зовется. Это на губах застывает и не поется.
Это не боль.
Это не отчаяние.
Это не ложь.
Это не разочарование.
Это не бред,
не самокопание,
не назойливая суета,
не бормотание. Это песок, это наскок, полуразворот и полурывок, полуложь и полубред, не разберешь по молодости лет. Не разберешь, если враг, то почему смеется, а если друг, то почему надвое рвется. Одну половину срывает по чину, а для другой найдется причина. Куролесит и...

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...

От "А" до "Я" - в котомке Книгоноши,
не коробейник, торговаться неуместно.
Не делит мир на гадких и хороших,
под Солнцем есть золе с алмазом место.
Бродить ли, бредить, пить ли в баре бренди,
глотать земную пыль, давать обеты -
не больше в этом смысла, мой эффенди,
чем в киевской поджаристой котлете.
На первый взгляд -бессмыслица. Ваш хаос-
близнец с моим придуманным порядком.
Мечта и нищета, как белый парус
листа с шифровкой жизни из тетрадки.
Вращаются ритмично две планеты...