Сорок

Под нотой «до» грачи кричали,
Рассыпав в роще свой вопрос, –
«Как вы «до» нас весну все ждали?
Зимой морозили свой нос?»
Сороки «ре»зко отвечали,-
«Не то что вы, гонцы тепла,
Как диссиденты, без печали
Умчались осенью все на.
На юге проще, здесь помойка
Спасает нас, и прожитьё,
Хоть и не сладко, но достойно,
«Ре»спект не скажешь, но своё.»
Под ноту «ре» и настроенье
«ре»вёт весь транспорт городской,
Какое в сущности везенье -
Жена с утра молчит со мной.
«Ми»лее нет часов...

Поймала в ладошку я солнечный лучик,
Он нежно рисует сороку-ворону,
Ворчит рядом голубь, в подругу влюбленный…
Старушка на солнышко вынесла стульчик.

На страже. Строга. Но ладони наружу
Она на коленках своих примостила,
И Солнце весенним теплом угостило
Ладони того, кто так тяжко натружен…

Уставшие, с детства привыкли трудиться,
И пальцы уже не сгибаются споро…
Но тесто растёт, подойдёт уже скоро,
Сегодня внучата должны появиться…

Она пирожков напечёт им с повидлом,
Своим...

Добавить - то можно и запись и небо
Осеннее солнце, с зелёной травой
Не видел я осени, где бы я не был
С такою берёзовой, белой корой.

Когда разлетелись заморские птицы
Остались вороны, сороки грачи
Немного усталые, смуглые лица
Хранившие, жаркого лета, лучи

Ноябрьская осень, всё так же, как в мае
Скорее, в апреле: без снега, тепло
Лишь разница в том, что весной прилетают
К нам птицы высиживать новых птенцов.

Какая - то грусть, не понятно, откуда
Разделись деревья, поникла...

Ой вы, гой еси, знакомые мои!
И не очень-то знакомые прохожие!
Что-то рано вам отпели соловьи.
Что-то слишком друг на друга вы похожие.

Одарённые мерзавцы оседлали
Ваши души, ваши гибкие хребты.
К сорока годам вы все уже устали
Выживать среди обмана и вражды.

Униженья и бессовестность терпя,
Всё надеетесь на барина на строгого.
Экстрасенсам всяким верите, астрологам,
И почти совсем не верите в себя.

Как белуги астраханские икрой,
Как бумажники рублями в день базарный...

голубь за окном
похож на сороку
город вокруг

Очеловеченный поступком
Обезображенный хандрой,
В своём желании быть чутким,
Страдал лирический герой;
Вернуть пытался благосклонность
Своей обманутой жены,
Но дни героя сочтены.
И тот, кто их считал – до срока
В утиль отправил весь тот хлам,
Который сводница-сорока,
Таскала по чужим углам –
А всё для крестника! В надежде,
Что парня встретят по одежде,
Но проводить, вот, по уму
Пинком пришлось и судьи хмуры –
Похоже – собирать суму
Пора любителю амуров.

Мораль сей драмы...

Остров Безмолвия: необитаем,
Недружелюбен, скалы и лес.
Кто-то из тех, кто с левого края
Пересекает вплавь тихий плес.

Остров Удачи: прыгают двое –
Не позабыли ценный багаж…
Там, за бурунами, остров Разбоя –
Тает неспешно мой экипаж.

Мимо фрегат: без огней и команды –
В пушечных люках жерла-века,
Мы отгребаем: всюду шаланды –
Сбился, дойдя до сорока…

Остров Покоя и остров Разврата,
Остров Веселья, и остров Тоски…
Выпив по пинте рома на брата
За борт ныряют друзья-моряки...

Завидую, братья! Вас города проза
Замучит, и - « Ах, на пригорке! О, грёза!!» -
Как - кто в Православье вернулся из сект.
А тут себе вышел, и - « Здравствуй, берёза!» -
Поэтов любимый природный субъект.

О, ветви, как руки!.. Сороки воровки
Соврать не дадут, прилетят рассказать -
Как женщина три бельевые верёвки
К девичьему стану велит привязать.

И образней скажешь, едва ль улыбнётся -
Суровые дамы живут на Руси.
А спросишь - « к девчонке?» - такое начнётся,
Что дверь открывай, и...

То ли дело сороки-вороны
И грачи наши - стаями прут:
Подпружинили ветки как троны,
Безголосые - видом берут!

Подойдёшь - ну куда б ему скрыться?! -
Исчезает... Отступишь - велик!
«Соловей потому что не птица -
Просто голос» - смеялся шутник.

О, тоска, и восторги, и мука!
О, холодный, рассудочный стиль!
Всех поэтов ущучит наука,
Все священники влипнут в цифирь.

Пил он много, и сгинул в метели.
Только память вольна возвратить -
Деревенского антисальери,
Что...

Как упоительны с тобою вечера!
Любимая моя с улыбкой нежной
Как радостно играть с тобою до утра.
Довольствуешься ты и ласкою небрежной.

Как ты прелестна, губки приоткрыв.
О, нежно ими ты меня ласкаешь.
Ты мягкая везде, прости же мой порыв,
И снова, и опять меня ты поднимаешь.

Родная, ты чудесно молчалива,
Не тараторишь , как сорока целый день.
И не орешь, что я нажрался пива,
Что я ужасен и что туп как пень.

С тобой в любви я круче Дон Жуана.
С тобой мы можем где угодно и...