Сорок

Сорок лет спустя
Снова мы в гостях
В дорогой нам Alma Mater.
Столько лет прошло,
Только не ушло
Чувство – вот он наш фарватер!

Здесь учились мы,
Здесь дружили мы,
Здесь мы жили и любили.
Эти стены ждут,
Чтоб пройденный маршрут
Мы с друзьями обсудили.

Припев:
Лучшие годы студенческой жизни
Так мимолетно пройдут,
Но не забудется Новгород Нижний,
Горьковский мединститут.

Сквозь невзгоды, мрак
Светит, как маяк
И сигналит он как прежде:
Ты учился тут,
Помни институт...

Сорок восьмая ко мне пришла осень,
Буйными красками радует лес.
И кажется важным - кто там меня спросит,
Господь ли приветит, иль выберет бес.
Я муторно жил и гордится не вправе,
Не рыба не мясо - я тлел, не горел.
Я молча смотрел, когда властные твари,
Терзая страну - наш решали удел.
Мне бы в голос кричать,
Мне бы демонов метить,
Кто такие они, должен каждый был знать.
Перед нашим судом ведь они не ответят,
Перед богом и совестью – мне отвечать

Сорок пятый, - русским не забыть никогда!
Сколь народу за пять лет полегло тогда…
Девятого мая победила наша страна!
Германию окончательно разгромила она.
Сколь радости и слёз, пролито в тот день…
О непобедимости Германии осталась тень!
Всему Миру Союзный строй доказал…
Сплоченный народ, это и есть капитал!!!
Единый народ, - никому не победить…
Не стоит с войной на чужую землю ходить!
Слава ! Всем солдатам… кто тогда воевал…
Свою шкуру в годину в тылу не спасал.
Слава! Всем тем...

Сорок шесть лет на лошадь не седал,
А когда-то Буяна в табун отпускал…
В шестидесятые был у меня жеребец!
Буланый красавец и был молодец.

Силушка у него, - была не унять…
Сутками по степи, - этой мог он
скакать!
В роботе моей, - он никогда не
подводил…
В любую погоду на кино точку меня
довозил.

Бездорожье Буяну было нипочём!
Трактора заседали, а Буян милый шел…
В любую тёмную ночь он меня привозил,
По дороге домой, - никогда не блудил.

Сорок лет, совсем не много, прокричала я в ответ, охренело ты, зерцало, просто падает так свет.
Я ещё могу влюбляться , прыгать, бегать и скакать , улыбаться мне сложнее, ботакс я могу помять .

Сорок первый год тяжелый…
Немец давил и был весёлый!
К войне подготовился сполна…
Техника сильная у него была.

Кто-то предал в 41-й год Союз
И гибли солдаты наши в бою…
Нечем было остановить врага!
Вот и гибла наша армия тогда.

Да! Еще приказ, ни пяди назад…
Вот и гибли тысячами в буграх.
Хотя можно было и отступить…
Перегруппироваться и врага бить!

Много ошибок было в ту войну,
Да и многие в 41-м оказались
в плену…
И только в 42-м начался разгром!
Начали врага крушить...

Сорок лет их водил по пустыне,
Чтоб очистились души от зла.
Но, увы, алчность в них и поныне,
Всё, как прежде, жива и жива.

От мен'ял нарождались мен'ялы,
Продававшие души свои.
Только этого им было мало,
Алчность ложью бурлила в крови.

Но не все тогда души пропали,
Ощущал кто-то Истины вкус.
Путь к любви, чтоб они отыскали,
И рождён среди них был Иисус.

Он про Храмы Любви им глаг'олил,
К'ои надобно строить в душе.
Ну, а их, злата звон беспокоил,
Ими правил рогатый уже...

Где-то справа у соседей - какофония войны
Разыгралась как по нотам - два куплета и припев:
Рано немцы завели свои «ванюши-скрипуны» -
Не позавтракав, и каши не поёв.

Вот и справа у соседей заворочалась война.
Но, ни криков «окружают», ни заламыванья рук -
Что-то повару на кухне «доказует» старшина,
С медсестричкой балагурит политрук.

Любая драка,
Конечно, нервы -
Но смотрит браво
Комбат сутулый,
Но сорок пятый -
Не сорок первый,
А мы за Вислой,
А не под Тулой.

Слева, справа...

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...