Сонный бал

Жизнь давит, бьёт, нас случаем сминая,
Но всё иллюзия — всё это только мнится.
Всё только сон и им, уснув в начале мая,
Я сплю и верю, в то что мне в нём сниться.

В нём птиц, осенней песни грусть и прелесть,
Её печаль прощания живёт.
Зной жарких дней и утренняя свежесть,
Мечты наивной, в горизонт полёт.

Но в нём стреляют, оборвав полёты,
И случай сбив, мечте сломал крыло.
И жизни сон, тоски пройдя болото,
Иду внизу, стремясь не делать зло.

Ведь как и все, кто был рождён когда...

В поле ветром отшумело,
И уснуло тишиной.
Всё, что плакало и пело,
Всё, что было в мире мной.

Слов несказанные звуки,
Стали гулом пустоты.
Их вплетают ветра руки,
Тихой ноткой в сон мечты.

А что сердцу было свято,
Ветер, друг сердечный мой.
Спрятал в нежности заката,
Между небом и землёй.

И в туманной, дымке алой,
В час заката над рекой.
Тишина души усталой,
Несёт ласковый покой.

Словно сон жизнь пролетела,
И всё то, что звал собой.
В поле ветром отшумело,
И уснуло...

Подсыпали сон-траву,
В воду родникову.
Был-жил, грезил наяву,
Верил хитру слову.

Были бесы при деньгах,
Действием лукавы.
Сладкой ложью на устах,
Были всегда правы.

Богов старых оболгали,
Возвели напраслину.
Все пути позакрывали,
К Прави миру ясному.

Бог наживы злата блеском,
Разум ослеплял.
Идей лживость святым светом,
Истиною звал.

Подсыпали сон-траву,
В родникову воду.
Одурманив, большинству,
Врали про свободу...
Марковцев Ю.

А жизни сон, такой короткий,
Ещё вчера, был молодым.
Но дунул ветер, прошли сроки,
И дни растаяли как дым.

Враги, знакомые и други,
Теряясь, в прошлое ушли.
И взяв перо, из крыльев вьюги,
Виски мне красил, мир Земли.

Листал сезоны взгляд Природы,
Летел сквозь космос шар Земной.
Шли за вождями, вслед народы,
Вели меж ними, вечный бой.

И что есть я? — Былинки малость,
Тень на задворках больших дел.
Что средь событий потерялась,
В толпе таких же, малых тел.

Свет дней родится...

Тринадцатая Иродова дочь –
Бессонница мой сон украла
И с ним куда-то убежала,
Оделся я, за нею вышел прочь:

Ночь на дворе, Природа спит,
Петух полночный час отметил,
Луна как медный таз висит
И отражённым светом светит!

И под Луною листопад
Я по-другому вдруг увидел –
Горел огнём осенний сад
Не в солнечном, а в лунном виде!

И обожжённая листва
Ковром лежала под стволами,
И было слышно, как едва,
Едва хрустела под ногами!

А серебристый свет Луны
Усиливал воображенье...

Это просто сон дурной,
Тебе снился.
Не ушёл он, а домой,
Припозднился.

Лишь в тебя он средь людей,
Влюблён страстно.
И ты глупая не лей,
Слёз напрасно.

Любит он, ему лишь ты,
Свет в оконце.
Его счастья и мечты,
В тебе солнце.

Гони мысли о плохом,
И не верь им.
Слышишь скрип? — Вошёл он в дом,
Открыл двери.

Видишь — это дурной сон,
Снился всё же.
Милый здесь, без тебя он,
Жить не может...
Марковцев Ю.

Круг сезонов, времён поступь,
Жизнь, как молнии зигзаг.
В ночном небе огней россыпь,
Звёзд узоры, в них мой знак.

Из души телец упрямо,
Смотрит в мир в бойницы глаз.
А в пути то холм, то яма,
Жизнь меняет каждый раз.

Явь и сон, времён вращение,
И опять весны сезон.
Там где жизнь всегда движение,
Беспокоен даже сон.

Всё меняется, но те же,
Страсти в душах у людей.
Мир другим стал и всё реже,
В нём спокойно время дней.

Круг сезонов, времён поступь,
Жизнь, как молнии зигзаг...

А мир уснёт и иже с ним,
И я, но вспомню и опять, и снова.
Прервётся сон, растает будто дым,
И боль, оденет платье слова.

И будет ум, среди видений мысли,
Искать, твой лёгкий силуэт.
Но он забыл, откуда в жизнь мы вышли,
И у него, ответов верных нет.

А вдохновение, слова в узоры,
Сплетёт но мир, но всё-таки, но всё ж.
За их красу, ум наградит позором,
И уличив, докажет всем их ложь.

А ты над всем, свята и недоступна,
Как ангел, чистой красоты.
Уйдёшь и мне, дышать вдруг...

"Когда мы становимся старше и оглядываемся назад, наша жизнь по-настоящему похожа на сон". (Д.Лоу)

Зря работал и страдал,
Людям силы отдавал.
Всё прошло, как скверный сон.
Словно дым растаял он.

Как птица бьется
в клетке
грудной
сердце,
рвется наружу
из жертвенных,
несломленных смолой греха
жердей.
Извечный город пыли
и увядших листьев
пальмовых,
лампад угасших звон,
пустого неба тканый
клок
висит, как шкура
евразийское распятье
мясная лавка...
лава грязных слов
пеной муторной легкости
наружу.
Ости наизготовку-
лишь тронь...
соль праха на губах
и мед, что точит
змей
с рваздвоенного жала...