Солнечный зайчик

Поборот страхом гнев,
Побороты страданья.
Уйти бы мне тот всех
Сквозь смерти обаянья.

Но думы прогоняю
От сладкого порока,
Я жизнь не покидаю,
Не выучив урока.

Быть может за завесой
несбыточных желаний
виднеются просветы
Для солнечных мечтаний.

Путь чередуют стенки
Из чёрно-белых досок.
Я то купаюсь в пенке,
То дуло мне в висок.

И принцип Инь и Ян
Заложены в предании,
Нас выгнали из рая-
Вот это наказание.

Но гордо ношу тянем
Сквозь мрачные дороги,
И жизни не...

Я сегодня стану самой сильной,
Я сегодня буду выше облаков,
Ненароком солнечного зайца
Я сошью из легких детских снов.
И моя любовь сегодня-птицей в небе,
Будет петь до утренней зари...
И сегодня буду нежно нежно
Повторять тебе об искренней любви!!!

Первосентябрьское бесланское утро,
В первую школу идут,
Веселые, дружные дети,
Взяв тяжелый ранец в руки
Идут поглощать разные науки,
Сегодня дети встретились вновь,
После летней разлуки.
А два дня спустя...
В школе повсюду кровь
"Скорые" по городу несутся
Рыдания матерей вновь и вновь
Только не успокоит их никто
Для этого не найдётся слов.
Кто вернет нам детей любимых,
Которых хранили всегда,
Самых дорогих, самых родимых
Мы не знали тогда,
Что первого сентября...

В дрожащих сумерках хрустальных
на землю тихо снег ложится.
А у домов многострадальных
из глаз, как слезы, свет сочится.
Озябли бедные до дрожи,
промерзли до костей бетонных.
А им нахально корчат рожи
торговые павилионы.
Павилионы – однодневки.
Увы, им недоступно счастье
весенней первой птичьей спевки,
тепла, осеннего ненастья…
Всего того, что составляет
волшебный, вечный ритм жизни…

Зима пройдет – вновь засияют
на небе солнечные брызги…

Хочу сгореть от взгляда твоего любимый,
Пылать в аду еще не смятых простыней,
И без остатка быть твоею,
До первых солнечных лучей!

Хочу, чтоб голос тихий твой и нежный,
Мне сладким хмелем будоражил кровь,
И сердце, словно птица в клетке,
В ознобе страсти билось лишь сильней!

Пусть я грешна, но грех мой сладок,
И в преисподней кара ждет меня,
Но даже там пред воротами ада
Не отрекусь я от тебя!

Пусть демон ночи ты, теней владыка,
И ненавидишь свет дневной,
Но ты так слаб и...

Из кожи вон упрямо лез...
И я отныне им, «поэтом»,

Довольна... С памятью такой,
Которой сам цены не знает,
Непозволительно главой
Качать, что, мол, не понимает...

Что память парня ого-го! --
Мое вниманье обратила
Стажерка, что взялась его
Тестировать...
-- Вот это сила:

Он полстраницы без труда
Легко на слух запоминает,
Лишь раз услышав – это да!
-- Журфак. Здесь всякое бывает...

Наложен навсегда запрет:
Нельзя по русски на уроках
При всех и даже тет-а тет...
За...

И опять, под мерцанием лика луны,
И под звуки тонкой, печальной струны,
Я тебе расскажу о горе любви.
Ну, так что же, в картину мою загляни:
Его имя сокрыто, его памяти нет,
Он уже не увидит солнечный свет.
Он теперь лишь легенда старых веков
О коварной любви великих богов.
Он не мертв, но вся жизнь его умерла.
Почему же любовь его так предала?
«О, прекрасный из всех, кто ходил по земле,
Что нашел ты в этой холодной Луне?
Ведь твоя красота была даром богов,
На земле не нашлось бы...

Пожухли травы, тихо засыпает лето,
В разлитых лужицах хрустальной тишины.
Крик журавлей с небес тоскливою приметой –
Летят… прощаясь, с грустью легкой до весны.

Лишь лёгкий стук падения сосновых шишек.
Дождинки бусами на нитях паутин,
Да в кронах ветра шум всё тише, тише, тише,
А вот и вовсе, будто сонный, поутих.

Закат. Уже последний луч зарылся в хвою.
Мне на ладонь спустился глупый паучок,
Задумался о чем-то, на мизинце стоя,
Последним солнечным, обманутый лучом.

Дымок...

Куда летит тот самолёт,
в котором меня нет
и не волнуется пилот,
что я не взял билет.

Что я хотел бы на юга:
в Италию, в Тунис,
что мне бы нужно, иногда
летать, что б не прокис.

А солнце плещется вверху
и дразнится теплом,
и я забыл про всё, про ху,
про худшее, на зло!

Пойду и быстро соберу
свой простенький багаж:
там, плавки, всякую муру
и в Водники, на пляж!

Я взял мольберт, кусок холста
и солнечный закат,
и взял улыбку на уста,
и Пепси-колу Лайт!

Предутренним туманом закурились сопки,
Залива гладь тиха – ни шороха, ни плеска…
Из-под руки, от пальца, покатилась робко
Росы слеза по струнке рыболовной лески.

В багровой дымке, из-за горизонта, сонно
На океана грудь, распространяя гало,
Расслабленно всплывает кверху пузом солнце…
Над «краем света» поднялось и грузно «встало».

Серебряною стаей солнечные блики
Плывут, сверкая, вдоль стены причальной –
Морские духи будто кажут лики,
Так детства сны светлы: без грусти и печали...