Солнечный зайчик отразился

Гроза раскаялась, когда искал я внебе свои противоречья,
Когда, в тени себя бродил, как окаянный, ища с собою встречи.

Сыграй мне тишиной нечаянной, посланник силы - гром,
Сверкни мне очевидной тайной -молнией, живым огнём.

Небо наполненно сознанием и дышит,
А я в тени себя брожу и катастрофу мира,
как тающий снег на ладони вижу, и с ума схожу.
Так медленно, так постепенно, так случайно...

Боюсь не совершить ошибки, не утихомирить хаос,
Стремлюсь красивым стать и целовать всё...

Вдруг умолкну, открыв только Душу.
Разлетятся слова в тишине.
Тихим шелестом крыльев разрушу
Громкость фраз, что кружили во мне…

Умолкаю… Стих гомон словесный
Всех избитых обыденных тем…
Тишина… Дивный образ, воскреснув,
Дарит проблеск надежды… Он – нем...

Молчалив и небесно спокоен…
И слова ни к чему... В тишине
Снова Небу я Душу раскрою…
И Оно отразится во мне…

Траурное шествие по дальним грозным берегам
ознаменовало древнее открытие,
Смерть из царства мрака открылась всем ветрам,
Мгла из преисподней явилась темнолика.

Как будто вновь родился голым я в рубашке,
На стыке двух миров, в межвременье слепом,
Как будто заживо сгорел в огне кромешном, бесшабашно,
И улыбнувшись солнцу, вышел в мир иной,
Как будто Ангел Смерти Азраил в мой дух внедрился,
Как будто Моцарт в моём сердце отравился...

Слетались горькие, отчаянные смерчи
на дикий...

Прекрасный солнечный денёк,
Играет скрипка одиноко.
Летит по небу мотылёк,
А что любовь ушла жестоко.
Но этот солнечный денёк,
Заменит мне любовь большую.
Но я не бог и не пророк,
Чтоб выбирать судьбу любую.
Закончился денёк, и вновь,
На улице играет скрипка.
И не нужна совсем любовь,
А на душе стоит улыбка.

Спи, малыш, твои желанья,
Нынче сбудутся во сне.
Пусть приснится, как в сказанье,
Твой Незнайка на луне.
Пусть придёт к тебе Мальвина,
Вместе с нею Артемон.
У любви своя причина,
Ты в неё почти влюблён.
Буратино крутит носом,
И ревнует тебя к ней.
От истории с Барбосом,
Тебе станет веселей.
Спи, малыш, и пусть приснится,
Чиполино, Вини-пух.
В этой жизни отразится,
Что читал тебе я вслух.

Вышло солнышко наружу
И попало, прямо в лужу
Отразилось и на горке
превратилося в восьмёрку


Чья б корова не мычала
У восьмёрки два начала
То что снизу - толще, мягче
Что из них, вкуснее, слаще?


Есть худющие восьмёрки
Не такие, как на горке
Но у них и талия -
Типа - аномалия!


И они за эту радость
Экономят кушать сладость
Не едят после шести...
Боже, дурочек прости!


Проще толстеньким восьмёркам
Им кататься можно с горки
Можно есть после шести
Вверх и в ширь можно...

О, Женщина! Твоя грядёт эпоха!
Майтрейа у дверей - Твой звёздный час!
Вняла Ты до последнейшего вздоха
Весь ад уничижений без прикрас.
Ты стала утончённой, чуткой, гибкой,
Одной рукою меч, другой платок
Ты держишь! И победною улыбкой
Сбиваешь всё мешающее с ног.
С любовью опускаюсь на колено,
Я рыцарем твоим мечтаю стать,
И меч твой на плече и миг священный...
Готов за это жизнь свою отдать!
О, Женщина! И разумом и сердцем
Взываю всех принять Твой Звёздный Чин!
Ты...

В капле дождя преломляется свет,
И отражаясь в оконном проёме,
Переливается мой силуэт –
Пёстрая тень на стеклянном изломе.

Теней минувшего образ размыт,
Сотни дождей то стекло омывали.
Кто-то другой за окошком грустит,
Да и стекло сохранилось едва ли.

В мутных разводах иной силуэт,
Калейдоскопом сменяются лица,
Новые лица и новый поэт,
А по прошествии тысячи лет
Кто-то другой в том окне отразится.

Белоснежной пеленою
Запорошены поля,
В хороводе предо мною
Кружат небо и земля.

Смыло снежною волною
Все привычные цвета,
И в белёсой глади неба
Отразилась пустота.

Сквозь бельмастое оконце
На поблёкшие поля
Не пробьётся даже солнце,
Прежде цвета янтаря.

Толи море – толи небо,
Толи горы – толи лес,
Толи Бес взлетел на небо –
Толи Бог на землю слез.

Пыльной ночи покрывало
Не спеша струится в день,
Возлежит на нём устало
Седины печальной тень.

На листа стерильной...

Раскрытые бутоны роз,
Как в счастье трепетные лица.
Я верю, всё вдруг повторится
И светлым мигом отразится,
Луч в капельках дрожащих слёз.
Ход времени дарует нежно
В священной грусти той надежду.
Уча любить, забыв что грешны,
В рисунок превращая блики грёз.