Соль

Босая нищая обочиной плелась,
Из сел и городов ее изгнали люди,
Она суровой Правдою звалась,
И без нее, казалось, лучше будет...
И вдруг нечаянно заметила она,
Что рядом с ней попутчица тащилась,
И тоже нищая - худа, боса, бледна,
Похожа на нее...
К ней Правда обратилась:
- Ты кто такая и куда идешь?
И отчего ты на меня похожа?
- А я сестра твоя, мне имя - злая Ложь,
Но и меня прогнали люди тоже.
Устав, они присели отдохнуть,
У Лжи был хлеб, у Правды - соль в платочке...
Потом...

Хлебная мера веселым дымком улетает, сгорела - и пусть!
Серенький ослик бредет по холму, седока не тревожа.
Веткою пальма приветливо машет и огненный куст
дарит тепло предвечернее. Раньше иль позже -
отпуск бессрочный? Полеты над красною крышей
или над Храмовой ? В вечности - каждый герой.
Город, твои позывные тревожные слышу.
Ненависть стены воздвигла, но правит любовь над горой.
Ветер пустынный -гаремов песчаных прислужник.
Вслед за хамсином прольются дожди. Горизонт
вновь отдалит...

Время лечит, от многого лечит.
Лечит горечь всех прошлых утрат...
Происходит вдруг новая встреча --
И забыты вишневый закат,
Когда он иль она вдруг признались,
Что на свете ты лучше всех,
Та иль тот, кому доверялась
Тайна, чей радовал смех.
Позабыто разочарованье,
Стихла страшная рваная боль...
Милый призрак, мелькнувший в тумане,
Не посыплет на раны соль.
Все прошло. Уж давно стихли стоны,
Почему он не тот, он другой,
Почему она, нежная, томная,
Говорит, как со шкафом, с тобой...

Опять синяки и ушибы,
И раны, долго саднящие.
Наделано столько ошибок...
Но где ж оно, то - настоящее?
Волною крутой, беспощадной
Накрыло и тянет в пучину.
Ломает и топит нещадно,
Мою приближая кончину.
Жестокая и равнодушная
Стихия, зверем ревущая.
И вдруг подступает удушье,
Последнему часу присущее.
В глазах мутный мрак бездонный.
Во рту только соль горчащая.
Вопрос утонул нерешённый:
"Ну где ж оно, то - настоящее?"

Моё сердце! Потерпи немного!
Мятную таблеточку прими!
Понимаю, ходим мы под Богом,
Но ещё б хоть капельку любви!

Но ещё б хоть ласковое слово,
От тебя б услышать, моя боль!
Нежностью упиться, снова, снова,
ПОвкушать секретов твоих соль!

Будь ещё мгновение блудницей!
Умный взгляд бесстыжим замени!
Я, как волк на течную волчицу…
Что пишу я?! Господи, прости!

Похоть страстью наполняет тело,
Взгляд цепляет бёдра и пупки!
Жар желанья распирает вены…
Как прекрасны...

Вей, суховей! Вей!
Мед луговой пей!
Голос тогда твой
перекречит вой,
вопли толпы, бред -
будто мертва Русь.
И через сто лет
я не уймусь. Пусть
Все говорят, что
метит душа в рай,
и воронья сто
тело клюёт стай,
пьют упыри кровь,
вен растянув сеть.
Пусть говорят вновь:
не отвратить смерть,
доля Руси - крест,
сын ей - тупой смерд.
Я же возьму шест
и вдоль болот. Твердь
где-то ведь есть. Верь.
С песней найдем путь.
Прочь убежит зверь.
Голову не гнуть.
С песней жива Русь...

Ночь злодейка, что ж ты душу ранишь?
Зачем мне даришь снова этот дождь?
Одним лишь сном ты душу мне терзаешь...
Чего ты хочешь от меня, чего ты ждешь?
Мне снится каждый раз одно мгновенье...
Один лишь миг, чудесный счастья миг...
Что на руках моих уснуло вдохновенье,
Прикрыло глазки и тихонечко сопит...
И кучеряжки, ярче спелой ржи,
Я между пальцами тихонько заплетаю...
Но вот пора развеять миражи,
И ночь украдкой за окошком тает...
Я просыпаюсь и стираю соль ресниц,
И щеки мокрые и...

Зачатый во время морского прилива,
Мой вдох,объятый солённой водой.
Я вижу всё это настолько красивым,
И я называю это всё Красотой!

Красота впереди меня,
Красота позади меня,
Красота надо мной,
Красота подо мной.

В своём безмятежном покое,
что бьётся о берег земной,
Я вижу в этом такое,
что зовёт меня за собой.

Море,море,море.
Золотые пряди,солнечные кудри,
Тело утомлённое омывают волны,
Рябь песчанная на дне,
Рыбаки вдапи на лодках,
Кожа вся солённая,
Чаек стаи,мошкара...

Уху готовят не из блёсен и сыплют соль, а не крючки,
Листья падают, то осень, а мужики на воле - рыбаки…

Мужики на воле - рыбаки, от Киев и до самой Москвы,
Рядовой и дипломат страны, всюду - «компромат» цены…

Всюду «компромат» цены, не важно, доколи - сильны,
Но камень долбят у черты, те мужики в забое - горняки…

Те мужики в забое - горняки, тьма кромешная и не души,
Долбёшь, вперёд дано ползти, над ними есть «поводыри»…

Над ними есть «поводыри», для трудодней, потехи для...

Я в Ведах мудрости искал,
Но находил совсем иное:
Страстей безвременный накал,
Не дал мне пребывать в покое,
И потрясенный до глубин,
Я в исступлении земном
Ловил зубами соль былин,
Годами, споря об одном.
Чтобы не грезить наяву,
Тонуть в нечеткости видений,
Я разум в образы зову
Забытых чувств и воплощений,
Осмыслить ужас необъятный
Давно объявленной войны,
Причину, по которой ратный
Мы труд оставить не вольны.
Те битвы миллионы лет
Идут едины, как одна,
В судьбе...