Сок берёз

Он состоял на четверть из хмеля,
На четверть из поэзии,
На четверть из любви,
На четверть из ночных скитаний.
Он любил дочерей океана,
Венеры соблазн и копья-огни
Карабкающейся ранней
Звезды
В утренних ледяных песнопеньях.
Он носил полевые цветы
В волосах шоколадных,
Вспыльчивых струн резец
Под языком,
Собирал истории вскрытыми шрамами.
Он извивался дикой рекой
И впадал наконец
В глубины святого безумства.
Его имя, нежной грусти глоток,
Незримый венец
Чувственности,
Соль...

Ласковый ветер
Плещется в листьях берёз.
Лето в разгаре.

В новом сюжете
Время разлившихся слёз.
Осень в ударе.

Снег и мороз на окне
Зиму рисуют.
Мир поклонился весне,
Души ликуют.

* * *
Любовь

Хочется ласки,
Сердце согреть для любви.
Стрелы амура.

Белые краски,
Выдержка марочных вин,
Стол для разгула.

Время оттаять душой,
Остепениться.
Счастье зовёт за собой
Жизни напиться.

На ветру лицо стынет,
Ветер стихнет, ударит мороз.
Жизнь пройдёт, в прошлом сгинет,
Белый снег, белый мир, белый ствол у берёз.

Белый цвет всё размыв,
Манит в сон, манит в грёзы.
Я уснуть захотел, обо всём позабыв,
Тает снег, он бежит по щеке словно слёзы.

Нет ни грусти, ни радости,
Белый цвет, он в себя всё забрал.
Он меня растворил, мою силу и слабости,
А взамен пустоту, мир без красок собой он мне дал.

Белый цвет — цвет безличия,
Волю гасит мою, усыпляя меня.
Он покой...

Часть 1. Звезда-Вампир.
Я на все, на все забил.
Я про все, про все забыл.
Я ушел, ушел от вас.
Навсегда, а не на час.

Погрузился в лес, в туман,
Продираюсь сквозь бурьян.
Далеко иду, иду...
Вижу яркую Звезду.

Вот Звезда мне говорит:
«Полон ты, дружок, обид.
От людей ты зря ушел,
На беду меня нашел...»

И впилась в меня лучом,
Как иглою. Зря почем
Я кричу, зову на помощь.
Та, как кляп, сует мне овощ.

Ухмыляется Звезда:
«Здесь не ходят поезда,
Тут потусторонний мир...

Ну, здравствуй, утро, это снова я,
И снова здесь, пока на том же месте…
Уже звонят напомнить, что друзья,
Все те, с кем ты совсем не вместе…

Опять зовут к себе поговорить….
Что-то темнят. Что так не говорится?
Да не пойду я сам себя ловить,
И что играть – знакомые все лица…

А надоело строить на песке,
И мне сейчас ну как-то не до Замков,
И предложенья жить на волоске
Пугают сильно глубиной приямков..

Запаковался, попрощался господин N….,
Считая, что взгляд его спины кого-то...

Над седым раввином Моня
Голда Меер Буревестник
Черной молнии подобный.
Ссать охота-как из пушки
Будто бочку пива выдул.
Что же делать бедной птице,
В море писать неприлично.
Там и рыбы и медузы,
Ползая по дну морскому,
Ссут и серят где попало.
Долго думал Буревестник,
И решил-лечу на берег
На песочек испражнюся.
Час летит, другой и третий
Не видать родного брега.
Ссать охота-нету мочи,
Мочевой пузырь-скотина
Аш из жопы показался.
Вдруг вдали блеснули скалы,
Словно гранями...

Рассвет в густой туман зашит,
а в полыньях, местами сизых,
глаза реки Гара-Баши –
стекло изящного сервиза.

Подует ветерок слегка,
сорвет густой покров над тайной,
и мне красавица-река
предстанет нежной и хрустальной.

Тогда в восторженной игре,
подобно ласточке крылатой,
за мухой дерзкая форель
взлетит на быстрых перекатах.

А на хребтах вокруг – снега,
берёза, как у нас, нагая,
но в тех же самых берегах
река к исходу дня другая.

По вечерам её глаза
темны...

Течение ее возбужденных глаз –
Бриллиантовый дождь.
Теплота кожи,
Как шелк июньских лугов.
Свежесть прикосновений –
Изумрудные хвои леса.

Задержим ночь.
Растянем, насколько возможно,
Нашу жажду.
Утопим мгновенье
Друг в друге.

Рви струны, сыграем сердцем.
Разденься,
Скинь полдень стыдливый.
Не важно…
Не нужно…
Все можно…
Безмерно…

Смотри, как тени игривы.
Ищи меня в ливне
Лунного сока.

Обворуем рассвет,
Продлим холодный блеск ночного солнца.

Обнажи свою грудь...

Дрожь свечи
льется на волосы
расплавленным золотом.

Ты выходишь из шелковой тени,
словно нимфа речная.

Юные розы роняют свой цвет
к твоим ногам.

В нежной груди –
сладость полночного голоса,
струны ветра волнением
отвечают.

Меня уже нет,
я исчезаю тягой к губам,
где яблочный сок, черемуха, вишня
тают мартовским снегом.

Танец света –
медом по жемчугу кожи.

Души бездорожье
снова слышит
песни Эдема.

Трава торчит засохшая сквозь снег,
Она суха и жизнь её почти прошла.
Пройдя, её затопчет человек,
И не заметит, что она ещё жива.

Завоет ветер, словно отпевая.
Ему скажу я: -,,Друг мой не спеши!»
Я не успел ещё дойти до края,
Дойти до края, жизни и души.

Концерт на улице: танцует лихо буря,
Снежинки в вальсе ветер закружил.
Мороз узоры на окне рисует,
Следы людей, собою снег закрыл.

А во дворе скрипит в тоске береза,
Ей ветку буйный ветер обломил.
И на стволе застывший сок...