Согретый

Я знаю, живет на свете,
Летает порой на метле,
Которая любит ветер,
Так как никто на Земле.

Она смеется как дети,
И любит во снах летать,
А еще она любит ветер
И не боится мечтать.

В глазах ее солнца блики,
Дыханье её горячо
И есть что-то в ней от Ники
И от Афродиты ещё.

Тут кто-то скажет «Иди ты…»
(Хоть дело его – сторона)
Ну что в ней от Афродиты?-
Совсем земная она.

И дело тут в том, поверьте,
Что не уместен вопрос…
Ведь та, что так любит ветер...

Рабом из слов,в бесчувственности речи,
В обитель снов, проклятиями мечен.
Осужден жить, скитаниями встречен,
И не любимым быть, без меры, будто вечен.

Вливаться в жизнь, но быть её позором,
Примером слыть, но только, как укором.
Бездушным, безобразным, безголовым,
Началом пред концом, пустым и злобным.

Минутою растянутой на годы,
Разлукою привычной непогоды.
Обманом завладевшего секретом,
Отравой напоившего соседа.

Насмешками и низменною страстью,
Кусаясь с недоступной ему...

Кому-то он печаль навеял вдруг,
Кому-то он напомнил тепло рук,
Весенним лесом он шуршал в полях
И дробью бил по крышам в деревнях.

Ко мне он в гости тоже заглянул,
В его прохладе я чуть не уснул,
Я дождь люблю, он очищает Свет,
Которым каждый будет в миг согрет.

Гадала осень на янтарной гуще,
и превращала, нежность губ, в цветок
на занесённой, первым сном, могиле;
на всякий случай,
приглушив огонь в камине
и перейдя на шёпот пресных туч.
Ты шла в немой пейзаж,
закрыв, беззвучно, двери,
одна, иль под руку с дождём,
а может, ветром,
на тусклый свет
разбитого стекла,
и будто плакала над каждым
сорванным листком,
согретая
горящим листопадом,
считая тени вдоль речного дна.
Гадала осень;
ты прощала холод;
и кончик взгляда,
как...

Падает желтый лист
Вниз
На карниз

Скоро осень
Неба проседь
Дождь и слизь

Но ведь будет бабье лето
Свет и тепло
Бабье лето, днем согрето
Быстро пройдет

Падает с дерева лист,
Как слеза
«Пожалуйста, только не злись!»
Машет листва

Падает с дерева лист,
Как слеза
Нет, я вовсе не злюсь
Просто скоро зима

Падает огненный лист
Вниз

Бабье лето, бабье лето -
Шум дождя и ветра свист.
Вдохновляя всех поэтов,
Кружится осенний лист!

Бабье лето, бабье лето -
Все любуются тобой!
Красотой твоей согрета
Загорается любовь!

Бабье лето, бабье лето -
Женщин радует оно.
Льется через край при этом
Сладострастия вино!

Бабьим летом, бабьим летом
Меня в гости позови -
От заката до рассвета
Ночь длиннее для любви!

Осенними листьями дни опадают
И каждый опавший к зиме приближает...
Мне ветер осенний поведал секреты
Очем говорят люди целой планеты!
Хоть я не просила. Ему было скушно.
Вот, он и заставил о тайнах послушать...
Потому он умчался шептать их другим.
А мы уже с дождиком вместе сидим.
Он тоже меня поразвлечь попытался:
Он брызгал в лицо, шумно в лужах плескался,
Стучал барабанною дробью по крышам...
Как будто его и никто и не слышит!
Вот он напроказил и скрылся за Солнце,
Которое вышло...

Осень…
Уже видна неба проседь
Боль
Нарисуй…
Нарисуй мне осень
Дождем
На стекле любовь

Пламенные листья
Огнем
На холодной земле
Прорастает сквозь холод
Сквозь холод и боль
Любовь

Вся земля огнем согрета
Ты слышишь?
Зима идет
Слышу!
Вновь
Все повторится
Это всё жизнь
Вся жизнь Бог

По линиям чужой ладони
с каким-то странным, непривычным,
другим рисунком, не моим -
учусь чему-то...
- Вот судьбы, -смотрите,-
борозда все легче...
Болезни - в прошлом. А вот здесь
к вам новый друг
спешит навстречу.
Тут - знак богатства...И рука
чужая дышит осторожно,
согретая моим враньем.
Мы улыбаемся и шутим,
прекрасно зная про обман
моих гаданий неумелых...
Но что-то, видно, поважнее
есть в этой тайне сокровенной,
когда на линии чужие
ложится теплая ладонь.

Каруселию весело день в тобой пролетает.
Так забавно, прикольно, - что мало кто знает.
В вихре, солнцем согретые, мы с тобой кружим.
Для такого парения лишь ты один нужен.
Эта жизнь в наслаждении дорога и прекрасна.
Всё, что с нею не связано, совершенно напрасно.