Сочи 14

На праздничной сцене гремели литавры,
Маэстро оркестру командует: «В путь».
Звучит не «фанера» – творят музыканты
Мелодию сердца, её сольную суть…

Я вышла на сцену – вокруг виртуозы,
Мы вместе впадаем в симфонию муз,
Фанфары любви – её масти аккорды
Рождают идиллию для жаждущих душ…

Бурлит мизансцена – потоки мимозы,
Верлибром довлеет финальная Туш,
Успех на лице, миг радости, слёзы,
…во здравие сласть игривую льют…

Отблески зала – в темноте аванложи,
Искренним взглядом...

Ветер вольно в плавнях бродит,
Гладью стелется речной,
Заводь рябью беглой вскроет
Да взъерошит брег волной…

Он как будто в пляс заходит,
Сольно странствуя рекой,
Вот затихнет, вновь заводит
Хоровод свой затяжной…

В левый берег вихрем точит,
Злится правой стороной,
Рядом где-то леший сочит,
Машет длиною метлой…

В тёмном барстве с ума сходит
Дух магичности лесной,
Дружно с ветром верховодит
Этот «дядька» с бородой…

А с глубин пучиной правит
Царь величности морской,
Всех...

Казалось, свыше пролетело,
затмения открылся рак,
но лишь во взоре потемнело,
и из зрачков сочится мрак.

Спальнями полуночников -
в шавасане без снов, -
Демонов двойниковые
орды, - во главе - Бог!

Я напишу тебя чернилом,
Кроваво-красным на холсте,
Я разведу тебя акрилом,
На мягко-солнечном сукне,

Я помашу тебе перилом,
Хитросплетения метро,
Я буду утренним светилом,
Что вновь пронзит твоё окно.

Я разведу все тучи неба,
Что льют печальные дожди,
На чёрных. Гладкие мечты,
Вновь омывая от тоски.

Стекляный маленький хрусталик,
Вновь блеском лунным озарит,
Печальной тишины ланит - твоих,
Готов упиться, пьянящим образом твоим.

Дым сигарет,
Кларнета звуки,
Оранжевой...

Мечта о лете
Ледяными острыми линиями
Изрезали тонкие вены,
И сочится из них кровь
Вперемешку со снежной пеной.
И капли падают на стол,
Произрастая розой яркой,
Свои лепестки кладут на стол
И издают свой жалкий вой.
Растут, растут… растут и вянут,
И погибают в сухоцвете,
Лишь яркой краской лепестков
Напоминают о мечте,
О тёплом долгожданном лете.
Март 2006……………………………

Человек умирает
Оттого, что нечто его убивает.
Но что его убивает –
Он и сам лишь подозревает.



УРБО-НИРВАНА

в большом городе
легко так затеряться
в целующих улицах
и я опять окунусь
в прогулки весенним вечером
чтобы исчезнуть
в шуме и огнях



ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ И БЕЛЫЕ КАРЛИКИ

никогда не встречаются вместе
полные идентичности или совершенные противоположности
хотя все мы в чем-то двойники (взаимозаменяемы?)
я превращусь в тебя, ты – в него, он – еще в кого-то
ввиду...

Нестерпимо-гнетущий, немыслимый зной -
Вечный ужас просторов саванны,
Распалился, придя самой ранней весной
В заповедную зону Ботсваны.
Превратились в канавы былые ручьи,
Обмелели, засохли озёра.
Не сулили дождя по утрам и в ночи
Облака перьевые – позёры.

Молодой лев, лишь ночью возглавивший прайд,
На рассвете повёл всех на запад.
Патриарх оставался, он в схватке вчера
Проиграл. Кровь сочилась из лапы.

Под засохшей акацией, часто дыша,
Он лежал и зализывал рану...

Как хорошо, что небо ясное,
Что люди ходят не в строю,
Как хорошо, что только яблоки
На землю падают мою.
И без того ей грудь изранили
Десятки войн за сотни лет.
Кромсали, рвали и таранили,
Мильоны душ свели на нет.
И в новом веке прилетевшем
Застынет ковш над котлованом,
Узрев фугас полуистлевший –
Осколок, вышедший из раны.
И двадцать первый век промчится,
И нас не будет. Ну и пусть.
Лишь только б кровью не сочился
Твой ствол берёзовый, о Русь…

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Неправда в глазах - значит зеркала неправы,
Смерть - как девочка с черною лентою
И увядший цветок на подоконнике сна,
Как потеря ушедшей весны...

Подари мне тишину,
Заверни её в бумажную салфетку.
Я подружусь с собственной тенью
И буду смотреть сквозь стекла на время.

И пусть беда будет той рекою,
что обогнет нас.
И пусть слеза будет той водою,
что сольет нас.

Мир ступнями ступает по извилинам судеб,
Но мы в заточении своем выжидаем момент,
Когда час должен пробить.
А жизнь...