Собственной

У меня остается шанс
на последний глоток
чистого воздуха,
Я набираю в легкие холод,
Сейчас
не поздно еще
ухватиться за посох любви,
Вволю
надежд зачерпнуть
из дождливых беспамятств,
И взглянуть
на дорогу,
полную ничейных следов.
Там вдали
горизонты растянуты
в строгий минор,
Но оставлены
чаянья утренних свеч,
что всплывают солнечной гирей
под хор
пернатого братства.
Там остаться
еще не поздно в мире
с собственным сердцем,
если только сказать себе
верится...

Твои слова, как лезвием по сердцу.
Его ты разорвал и растоптал,
И не оставив крошечной надежды,
Ты вырвал из груди, меня сломал.

Теперь я не живу, а существую,
Не мечтаю и вовсе не стремлюсь.
Бросаю собственную жизнь пустую
В ту пропасть, я оттуда не вернусь!

Скорей закрасить всё бы белым мелом
И вот тогда смогу я показать,
Что я еще жива душой и телом,
Что больно мне – никто не будет знать.

Оставлю шрамы для воспоминаний,
Как надо и не надо поступать,
Я с Богом Господом хочу...

Их род идет от земляных червей,
Копаться в грязи, грязью умываться
Для них единственное светлое пятно
На черной колее
Убитой смрадом жизни.
Им желчью наслаждаться
На всем пути велит сырое сердце.
И если вспомнит о них кто,
То только вымазав в дерьме уста свои.
У них всегда заначка по соседству
Из показанного объявленья силы
От слабости пустой, гнилой душонки.
И своей дрянью мир надев на вилы
Они сосут чужое место,
Что под солнцем
Снискало созерцание любви.
Они шуршат в помойках и...

Трудно осознавать собственное бессилие,
Жутко понимать, что ты остался один здесь.
Невозможно представлять этот мир без войны,
Трудно избавляться каждый день от чувства вины.

Хочется дышать, но это здесь невозможно,
Хочется бежать, но это, как всегда, сложно.
Хочется идти одному, а не с толпой,
Хочется любви, но ты, как всегда, не со мной.

Хочется забыть о том, о чём говорили,
Хочется родиться где-нибудь в другом мире,
Где намного проще быть добрым и наивным,
Но мне, как всегда...

Среди слабого пола искать волевых - дорогая причуда.
Не среди ли колдуний их место? К одной, современной,
Отворотного зелья спросить, понаведалась дама:
Муж в другую влюбился, в ней видя такую богиню,
Что по дням, по часам, по минутам к жене холодеет,
Между тем как объект воздыханий - пустышка и дура:
Ни красы в ней, ни стройности, платье изъяны скрывает;
Что характер стервозный - известно жильцам по соседству,
Что натурой гуляща - судачат старухи в подъезде;
Но поди докажи дураку...

Минералами души
выложен темный грот.
Законсервированное в янтаре
солнце
будет хранить свою тайну вечно.
Восход
и закат
смешались в застывшем огне.
У входа стеклянное небо,
чертою засечной
отмеряет пределы
золотой клетки.
А снаружи живая влага
насыщает любовью
и голодом
потрепанные лоскуты души,
вдыхающей собственным ртом
воздух распутный,
без примесей едких
золота
(что рождено переваренной ртутью
в алхимии социальных пространств
и убранств)

Тебе, Владимир, шлю я свой привет.
Ты нас покинул — скоро тридцать лет.
Умчались вдаль тобою загнанные кони…
Да, ты был буйный, а мы — тихони.

Вот я тебя постарше, а живу,
Да только жизнь теперь, как сон тяжёлый,
Она, хотя и длится наяву,
Но каждый день грозит бедою новой.

Ты извини, Володь, что я по-свойски.
Постарше я и были мы на ты,
Когда гостил ты (помнишь ли?) в Подольске,
Спасаясь от столичной суеты.

Опять же, извини, коль что скажу нескладно,
Ты ж знаешь — я кузнец...

По деревне идёт Мирон
Будто с собственных похорон.
Может быть, изменила жена?
Иль в беду попала страна?

- Что не весел, Мирон Егорыч?
- Не нашёл, - говорит, - вина...

Хотела светлым ангелом лететь,
Искать любви! - Да где ж её искать?
Зачем же я попалась в эту сеть?
Зачем ты мне позволил попадать?

Мои вопросы ни к чему. Увы!
Их ветер бумерангом шлет назад.
И только запах выжженной травы,
Мне душит горло горечью утрат.

Устала от назойливых забот,
Пытаясь тщетно огранить алмаз.
Погрязла в этой пошлости пустот,
Совсем не замечая лунных фаз.

Ведь призраком в бессоннице ночной
Приходишь ты, чтобы уйти опять.
Оставь меня! - Мой демон роковой...

Я рассыпаюсь на песчинки грусти..
Возможно боль когда-нибудь отпустит..
И дьявол вдруг меня из лап упустит
Судьба из бархата свои занавес опустит..

Мы снимем маски счастья и улыбок
И смоем тушь ,румяна с кожи бледной
Рабы своих же собственных ошибок
Сгорим в огниве жизни ..да бесследно..

Мы словно клоуны ... улыбки по заказу
И льстим кому-то...за глаза лишь сплюнув
Мы раны солью сыпем..от проказы ..
А Совесть продали..на виселице вздернув

Мы люди с взглядом...