Собрать виноград

Хочешь, ветром прильну к плечам,
Прикоснусь росою к губам,
По спине сбегу холодком,
Упаду в ладонь лепестком.

Хочешь, буду нежней, чем шелк,
Ненасытней, чем юный волк,
Обожгу, как зимой мороз,
Обовью виноградом лоз.

Хочешь, стану хмельней вина,
Фейерверком взорву до дна.
Сквозь эфир мне летит ответ:
"Дни считаю, люблю, привет"

Терпкое вино из "Изабеллы"
Глотком душистым вниз по нёбу...
Задыхаюсь запахом я лета...
Сквозь листья низкие я вижу звёзды,
Что радуясь, висят, как света грозди
Поспевшего к убору винограда,
Готового к вину...
А звёздный возчик
Хмельной заснул под тенью сада...

Эх, как весело нынче в растерзанной мною квартире!
На обоях салат, холодильник умылся в вине.
На полу виноград, вся посуда, икра, апельсины...
В общем, всё, что стояло на праздничном нашем столе.

Твой портрет, дорогой, отхлестала букетами роз.
Не смотри на меня своим волчьим прищуренным взглядом!
Заглянула я в зеркало – тут же родился вопрос:
«Чьё лицо, на котором смешались и тушь и помада?»

Вы простите, соседи, за бешенный, дикий мой вой.
Накопилось, не в силах была я нести эту...

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

Вышел Сеятель на поле,
Слово сеять по земле,
И легли по Божьей воле
Зёрна Истины и Соли
На людском добре и зле.

Те упали при дороге,-
Птичий корм удел их стал, -
Глухотой сердца убоги,
Сатана их хлеб украл.

Что упали на каменья,
Быстро с радостью взошли,
Но слабы проныр коренья,
Соблазнились от гоненья,
Страх и ужас их сожгли.

Пало в тернии иное,
В тень забот и суеты.
Одурманило земное
Сном богатого застоя,-
Терни похотей густы,
Слов соцветия пусты.

А на доброй-то...

Заветных слов сердечная отрада,
Аниса запах, волшебство огня,
Вино в бокале - бренность винограда…
Слова сильнее душу опьянят.
Еще не поздно стать чуть-чуть поближе.
Трепещут крылья бабочек – ресниц.
Единодушно тени станут выше,
Барьеры наши чтобы пали ниц.
Я не нарушу таинство сближенья,
Благодаря за этот нежный миг…
Ломались в стеклах наши отраженья,
А души мчались к звездам напрямик!..
Горчила мысль о близости финала.
Обрывки фраз слагались к алтарю…
Да, я сказать...

Гроздями роз
Грядущих грез
Гремит всерьез
Гремучий трос
О грязный торс.
Компот - не морс
Без папирос,
А с ними - Бонд,
Разинув рот,
Как патриот,
Глотает торт:
Ему б на фронт,
А он жует!
Морс - не компот
Без тонких блуз
У борта луз.
И я к ним трусь
И не боюсь,
Что увлекусь,
Как карапуз.
Сыграй мне блюз
Грядущих роз:
Не нужно слез
И пышных поз -
От них цирроз,
Фурункулез
И коматоз...
Дай мне свой SOS!
Айда в кровать!
Не будем спать!
Тебя ласкать
И целовать -
Моя...

Любовь танцует и поет планета,

жара, июль и на пороге лето,

увитое душистой, спелой вишней,

вплетает в косы гроздья винограда,

вдыхает ветер, по полям гулявший,

несущий трели соловьев и соек,

и шум морской глубины просоленной.

А в час ночной, лучи подарят звезды,

рассыпанные в глупом беспорядке,

что знаки оставляют на тетрадке,

и в сонном царстве правят бал.

Не проси, рассказать ВСЕ о прошлом, дружок...

Круглый глаз свой открыла, подружка - Луна.

Перепутались мысли, как быть, невдомек,

в сердце жар, и умчалися в Небыль, слова.

Пелену опустила рассказчица-ночь,

разукрасила Явь с Небылицей во Тьме.

Я, cама, позабыть то, что было, не прочь.

Убежали года, не вернуться ко мне.

Так зачем ворошить, где и как, и когда,

век другой на дворе, и страна уж не та.

У далекой реки, где-то есть города,

что являются мне в долгом...

Двор итальянский зарос виноградом,
Тенью манит за резною оградой.
Север своё подарил мне сиянье,
Черное море - шторма дыханье.

Парус надежды - Балтийское море,
Белая Русь - горечь неволи.
Средняя Азия - плов и лепешки,
Ну, а Москва - всего понемножку...

Но почему-то мне стал самым близким
Старенький дворик Иерусалимский.
Десять ступенек, сотня ворот,
Сердце от счастья на Яффо поет.

Значит нужны были странствия эти,
Чтобы понять, где твой дом на планете.