Со светлой пасхой

Праздник - не праздник, но, вроде бы «Дата»...-
Пасха церковная - дар мракобесия,
чтобы сознание ( Ума ли палата? )
не утеряло души равновесия,
под разнарядку ли ( ? ) ...- смертную к доле...-
Здесь, как покаешься..., так и зачтётся...-
На небеси ли? О..., Русское Поле,
ты, во крестах ( До сих пор! ) ...- Знать, неймётся,
шастать по жизни, в заморских заплатках,
к думкам приштопанным, прихотью Власти
( Ясно, российской! ), но, в вечных нападках,
крыть иноземцев...- от их же «напасти...

Не понят Герасим был вместе с Муму,
Но все ж не пустил он собачку ко дну.
Изъездил весь свет он в своих изысканиях,
На острове Пасхи нашел понимание.

Над городом дожди-дожди
Липучей изморосью сверху
Над городом, да хоть его сожги
Вставала радуга до неба
Вставала из иных миров
Пробившись через облажные
А мы веселые, блажные
Дети дорог, рек и ветров
Шли в гору, глупо улыбаясь
Рука в руке, невесть зачем
Навстречу - мартовский там заяц
Скакал дорогую своей
И вроде Пасха приближалась
И становилось все теплей
Его промокшая шинель
Была колючей, злой и терпкой
А ей хотелось что б нежней
Ей так хотелось сигарету
И маков. Впрочем, что...

Пропив тулуп, оставшись в онуча'х
(тулуп на ёлке, ёлка при свечах),
Москва рыдает.
В слёзные ручьи
макаются залётные грачи,
а ротозеям чудится потом:
распятия мелькают над крестом
златым.
А что же?.. Пост.
Он строг и прост
(как жизни путь – пелёнка да погост).
И чтобы не ударить в грязь лицом,
сгрызём его с солёным огурцом,
с капустой квашенной, а лук-порей…
Прислушайтесь: заплаканный Андрей,
который год, невидимый для глаз,
лампадой подсветив иконостас,
скорбит...

Сияющий в улыбке взгляд.
Радушие апреля,
Уж Пасха близится...

А иногда, совсем обыденно:
Затопишь печь, накормишь кур,
Вздохнёшь о чём-то там Невидимом.
Чего уж ждать от сельских дур?

Потом накормишь коз и кроликов,
Затем заглянешь в огород,
Накормишь мужа-алкоголика.
А детки? Те уже не в счёт.

Хотя... когда со всем управишься
Детишек в сказку позовёшь:
Где Принц спасёт свою Красавицу
Где Правда побеждает ложь!

И Пасха одаряет Радостью,
В конце Великого поста
А все печали и все гадости –
Лишь суета, лишь – пустота!

А на ветке
белый-белый цвет,
и клубит туманом
мёртвый сад.
Здесь ни дали,
ни размаха нет,
и так просто
повернуть назад.

Где испито всё
за много лет
и истёрто
тонкой стёжечкой…
Явь не верит:
застилает свет
и сосёт, сосёт
под ложечкой.

Убелю я
пряных яблонь весь
толстой кистью
с пьяной ласкою,
и вернутся
все, кто были здесь,
Красной горкой,
ровной Пасхою.

Новый год вступил в права
И сразу взялся за дела…
Пушистым снегом всё укрыл!
Как бы всё, - на земле отмыл.
В округе всё белым бело!
Хотя дороги не замело…
Чтоб Русь продолжила гулять!
Крещенские праздники встречать.
Как здесь Россию не любить?
Праздник за праздником валит…
Вот Крещение отгуляем,
Тела в купелях искупаем,
Очистим все грехи свои,
А тут двадцать третье не в дали.
Садиться вновь, придётся за столы
И нашей нету, - здесь вины.
Сынов Отечества! Поздравить дружно…
Тем...

Он лапу протянул. К тебе? Сумел. Из номе-
ра его предел. Или из образа по счёту, (ни-
кто или почти ничей), и толпы слуг, и пала-
чей, прошли все мимо, (одиноко), а как ка-
залось, мир жестокий. Ан нет. Он безразл-
ичен(?) На обед, потягивает граппу, и тис-
нет, за салатом лапу, сервизов перебил,
старался, а кто-то всё же упирался, он ось-
миног и краб, и он, медуза, и сын, отец (и
лаперуза), он копия себя, опять, он симу-
лякр, кого объять? или растопчет, размет-
ает, или ползёт...

(или красной горке?)

«Лазарь шлях указует к огню,
Скорбь зальем не слезами, так водкой
И на смертную выйдем стерню
Величавою царской походкой»
***
Воскреснуть не дано? дорогой лучезарной,
за лазарем идём? и не найти пути?
(- Сожгли мосты?
- Увы, не перейти.
- Вернуться не дано обратно?)
***
Отчизне, нам не послужить и тризне нам не
изменить, (посыл, убогую походку), во гроб,
в могилу мало толку, от пройденного вооб-
ще? скорбим? слезами не поможешь? и
водкой путь весь...