Сновидение в прах

Покатилась слеза в мои руки
От несбывшейся нашей любви.
За окном не слышны больше звуки,
А слышны только горечь мольбы.

Мои слезы-мое вдохновенье,
Твой подарок-букет алых роз.
Ты являлся ко мне в сновиденьях,
Даже дрож пробирала от слез.

Беспощадно ты сердце поранил,
Так боюсь я тебя потерять.
И во сне ты явился заранее,
Мне не нужно любви обещать.

Говорят,что в минуты разлуки
Никогда нам сдаваться нельзя.
Мне об этом сказали подруги,
До сих пор им не верила я.

Я сдаюсь...

Милый образ тушью рисую,
На бумаге формата А3,
Кляксы черные замалюю -
Все огрехи несмелой руки.
Красной тушью: твои ресницы,
Капля крови на языке,
И зрачки, словно две зарницы,
Словно пламя в зловещем костре.
Синей тушью: тонкие вены,
И чуть бледность абриса лица...
Дрожь в руке - это лишь сновиденье,
Миф, которому нет конца.
Твои кудри, как шелк струятся,
Ниспадая до сильных плеч,
От тебя мне не оторваться,
Как гипнозом в душу залез.
Милый образ тушью рисую,
На бумаге формата...

Высоко…, у кромки туч, бьют ключи из горных круч,
Воедино льнут в пучину, шумный гам, неся в низину,
С фактом гордого начала, смыслом бурного движенья,
Сток сбивается в стремнину и несётся вниз, в долину…
Вдоль стремительной дороги чёрны скалы и пороги,
К изумительному диву, поток черпает в битвах силу,
Дольный мир, успеха ради - орошает влагой корни и
Толкает Явь к рожденью, второпях и к удивленью!
Жизнь рождается в пучине, буквой изовьётся в Книге
Вечной, странствуя по миру - от...

Звон хрусталя...
Ночное небо все в алмазах,
Гитары пенье...
Волшебная симфония дождя.

Твоя душа, моей души смиренье,
И судьбы наши, словно два гроша,
Тебе идти дорогой сновидений,
Моя дорога - больно хороша!

Быть может встретимся,
В прекрасный миг забвенья...
И прояснится взгляд,
Улыбка тронет лед...

Дороги все запорошат снега,
Нас разлучат холодные метели,
И половодье разведет мосты,
Лишь берега, остались нам одни.

Но с первым солнец загораются глаза,
Сердца стучат и...

Нам часто хочется вернуть из сновидений

какой-то образ - в Яви воплотить....

И мысль спешит, собрав в душе терпенье,

его опять, забыв про все, творить.

Но нету дела тьме до чувств и правил,

она молчит и смотрит безразлично....

Хотелось бы, чтоб жест ее заставил,

дать Жизнь Мечте... Вот было бы отлично!

Остыли безнадёжно угольки
Уютного домашнего камина.
И журавли в свои материки,
К теплу, курлыча, улетают клином.

Что мне тепло? - Я к холодам привык -
Душе обледеневшей так удобней.
Щемящий сердце журавлиный крик,
Как реквием любви увядшей, скорбный.

Не улететь с последней стаей мне –
Я не сумею вновь расправить крылья.
От осознанья немощи больней
Становится и воздух пахнет гнилью.

Успокоенья не приносит сон,
Короткий, и без вещих сновидений.
В ушах набатом - колокольный звон...

новая раса индиго
покоящаяся в анабиозе ноосферы
которая своими магическими сновидениями
до сих пор управляла временем
и всеми войнами прошлого
расчищая себе дорогу
начала пробуждаться
вторгаясь в мир абсолютными хозяевами
вытесняя одряхлевшие
низкоуровневые биомодели

Мы с мамонтом охотились вдвоём.
Он бегал по кустам, а я на нём
Сидел, вцепившись крепко, и по-птичьи
Высматривал в окрестностях добычу.


Он бегал по полям, а я на нём
Сидел и управлялся как конём
Удерживая варежкой как повод
Резиновый и хрюкающий хобот.

Я ездил с ним и целил в снежных мух,
Выкрикивал азартно «кых!» и «бух!».
А мамонт веселился, между прочим,
И сосны корабельные курочил.

Под вечер свой охотничий запал
Мой мамонт потерял и в снег упал.
На бивне сидя, ночь и...

контур губ – корабликом
живой цветок говорящий
издалека словно ласковая
молния-рука
по свежим следам
в океан уводящая
через все сновидения
паутины дорог и века
из миллиардов нитей – одна
к тебе
привела
шанс
на грани чудо-рождения
сочетая цвета на холсте
наши весны сплела
далай-лама-любовь
откровение

свирепствует кали-юга
зверская эра презренья
в голове господа – ад
сотканный из колючей проволоки
воспаленных нервов
мир ужаса
взрывающихся шоковых ассоциаций
вызывающих дрожь от прикосновений
костяных пальцев невидимок
вдруг быстро отдернутых обратно
в угрожающую темноту перво-хаоса
леденеет от страха психея
и молится молится молится
распластавшись на коленях
на дне черного одиночества


в скрипучие двери разорения
въезжает осень на ржавом кадиллаке
не отражаясь в смятых...