Снежная буря

Расторгнись, лёд, пред сталью ледокола
Под бурями арктических широт!
Нас не учили ни семья, ни школа,
Что время затыкать посмеет рот

Борцам, любившим Родину измлада
И юность положившим за неё,
И вручит рупор в лапы слугам ада,
Чтоб возвещали подлое враньё!

Позавчера вы были коммунисты.
Вчера – гнилого Запада рабы.
Сегодня, велегласны и речисты,
Вы патриоты русские! Судьбы

Своей страны и своего народа
Не разделив ни на единый миг,
Вы мните, что Иудина порода
Угодна будет...

Мы часто похожи бываем
На дикобразов стадо.
По снежной пустыне шагаем,
Спутникам нашим не рады.

В пустыне гуляет снежная вьюга.
Холодно, зябко и нужно тепло.
Прижимаемся, но колем друг друга.
Нас почти снегом уже замело...

Сбросим же иглы и с ними гордыню,
Друг дружку согреем, растопим весь лёд.
В сад превратим ледяную пустыню,
И сад тот цветами в душе расцветёт!

Тарас Тимошенко.

Легкий ветер весеннюю песню
Юной зеленой листвой наиграл.
Тихим напевом ладоней листвы
Он раны тонкой души врачевал…

Сила теплых весенних ветров
Развеяла густую небес синеву,
Снежные тучи, в облака разорвав,
Ручьем снежный покров растопив.

С озорным и звонким ручьем
Лед сердца незаметно растаял
И холод озябшей души убежал,
А в грустных глазах засиял огонек.

Рос старый дуб с младою ивой…
Росла, по-своему, счастливой
Млада, прислушиваясь к дубу,
Что звался, по-соседски, другом,
Но упрекал несправедливо –

«Как можно быть такою слабой?!
Не дай нам Бог, коль буря грянет!
Хоть, оба будем ей не рады,
Тебе она последней станет!»

И… по-народному — "накаркал";
Заведомо нам иву жалко.
Поднялся сильный ураган.
Kрутил cвоим хвостом Шайтан...
Стучало небо в барабан...
Но дуб не городской платан.
Пусть потерял он много веток,
Изрядно и...

Столбы, увешенные проводами,
Сараи из балконов, кто во что горазд,
Ремонты трасс, идущие годами,
В московской саже почерневший снежный наст.

Людишек злых и алчных стаи всюду,
Притворство церкви, казнокрадство, мрак и блуд,
Наверно, за кликушу принят буду,
Когда всё расскажу, что происходит тут.

Загубленные в войнах души шепчут,
Не упокоено живут в дождях рябых,
То выпадут зимой, как снежный жемчуг,
То в облаках мелькнут в колодцах голубых.

Ведь есть на свете белом земли...

Застыл в природе зимний вечер.
Лунный свет сияет в снежной синеве.
Мерцают звезды в поднебесье,
Подмигивая теплому мерцанию свечи.

Сумерки спускаются на город спящий,
Что горит в огнях окон и фонарей.
В морозно-снежном воздухе природы
Витает счастье, даря тепло душе…

Дыханье Неба обернулось бурей,
И было много павших и калек.
И раненый несчастья пулей,
Просил в миг боли, смерти человек.

Взгляд солнца обратился зноем,
В степи погибли травы и цветы.
Хлеба сгорев, неурожая горем,
Смерть слали детям, в мире нищеты.

Зимы взгляд стал невиданною стужей,
Свирепей всех, что мир когда-то знал.
Моря до дна, замёрзли словно лужи,
А песен звук, льдом разноцветным стал.

И мир людей, от катаклизмов злобы,
Устал и Бога, пощадить молил.
А боль познавший...

Ворожит загорелыми картами листьев,
Осень плачет, читая задумки капризной Зимы.
А готовится Зимушка к Осени тризне,
Наткала ей для снежного савана вдоволь холсты.

Похоронит под белым бескрайним покровом
В обветшалом наряде остаток былой красоты.
В холодах мир любви, что судьбой нам дарован.
Почему исчезаешь в снегах вместе с осенью ты?

Неизвестно, придёт ли любви воскресенье?
Я не знаю, вернёт ли тебя под капели весна?
Обживутся на время туманы сирени.
Их пора в книге счастья...

Будни, как будни. Бури, как бури.
Ты не особенный и не отдельный.
Видишь: в глазах пятничных гурий
Данте и понедельник.

Где синусоида падает в бездну,
Чтобы взлететь, очертив глобус,
Ты не находишь себе места,
Но ты находишь слово.

Раз, в лесу собрались звери, птицы.
Обвинять стали разом синицу.
Заревел первым бурый медведь –
«На тебя неприятно смотреть;

Нарушаешь лесные законы!»
«Кар!Кар!Кар!» – поддержала ворона.

Подхватил обвинение заяц –
«Неприятно и мне, я признаюсь.
Ведь два раза одежду меняю.
Круглый год -- в ярких перьях, все знают!

Нарушаешь лесные законы!»
«Кар!Кар!Кар!» – поддержала ворона.

«Нужно на зиму делать запасы --
Белка речь преподала свою --
Ну, уж, коль, не лесная, не наша,
Так...