Снежинки из бумаги

Когда я просто смотрю
На водную гладь,
Не о чем думать,
Трудно сказать.
Бумага и ручка
Невозможно чужи.
Запахи жизни -
Ноты игры.

После, по памяти,
Спустившись на дно,
Играешься завистью,
Уже всё равно.

И рифмы летят,
И тебе хорошо.
Попав в сладкий плен,
Сочиняешь ещё.

Позабыта навек, позаброшена...
Первым снегом в ночи запорошена,
Замерла на дороге несмело я,
От снежинок и инея белая.
Ветер колет иголками острыми,
Небо светится яркими звездами.
Подняла глаза и всмотрелась я:
Где же ты, звезда моя смелая?
Где же ты, любовь моя первая,
Птицы раненой полёт прерванный...
Я зову её, но ответа нет.
Знать, обиделась на весь белый свет.
Знать, ушла в края, где всегда тепло,
Где от чистого чувства белым-бело...

Колючее создание - зима,
Холодное и острое весьма
В изнеженной бумажной белизне
Для черного по белому письма.

Она небрежно тратит лето слов
Перетекая в лёд или стекло,
Прижмется и оттает в никуда,
Воруя из-за пазухи тепло.

Украденное - прячет, словно в снег,
В притворство и молчание во сне.
Но то, что было спрятано от всех,
Забудет обнаружить по весне.

И никому бывает не нужна,
Когда неловкой радостью нежна
Прижмется лбом к вечернему окну -
Сама своей...

В упоении гениальности
Собственно о чем то непонятном,
Сидя за столом в спонтанности
Мысль не обуздав копаешь перышком бумагу.
В надежде понять нереальность событий
Висящих как облако выше ветвей,
Не цепляющихся на вершине благословения
Просто так...
Для души.

Держу в руках карандаш,
Передающий знания
Листу бумаги.

И снова пух от тополей
на фоне зелени весенней
и на дорожках средь аллей
ложится призрачным забвеньем.
Лежал здесь снег не так давно,
искрились, падая снежинки.
А снег и пух - не всё равно?
Снег кружит так же, как пушинки.
Но пух не тает на губах,
а лишь назойливо щекочет
и, зацепившись на висках,
их покидать никак не хочет.
И снегу, честно, был я рад,
когда он падал на лицо мне.
Вот только первый снегопад
о зимнем холоде напомнил.
Я злюсь от пуха тополей,
но не печалюсь, как от...

Ты знаешь, когда наполняется музой душа,
Когда расцветают стихи на бумаге
Поэт тщетно ждет, что хоть чья-то звезда
Обрушится светом в пустые овраги.
Начнет полыхать на глазах у людей,
Дарить всем добро, счастье, мир и любовь.
И как бесщаден последний злодей.
И как же наивна горячая кровь.

Как хочестся побыть немножко Герастратом,
Чтоб сжечь дотла все прежние основы,
И выкинуть кого-то с парохода,
И перейти запретные границы,
Когда вокруг бушует непогода.
Но снова, снова, снова ...
Встаёт вопрос к чему потом стремится?
Нет нового, а старое уходит.
Лишь за окошком дождь, на ветках мокнут птицы,
И ждёт чернил бумаги белизна.
О чём писать? Что может изменится,
Когда в душе извечная война
И трудно различимо время года.

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

"….Сказали мне, что эта дорога приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые, глухие, окольные тропы…."
("За миллиард лет до конца света" А. и Б. Стругацкие)
Сегодня маюсь, расплетаю паутину потолка…
Пора побриться и убрать следы песка…
Мозоли кровоточат, но не видно отпечатка…
Придут два сильно пьяных Ангела.
И спорить будут, в тени коридора,
Кому сегодня умирать… и разговора
Тему поддержит Мастер, Маргарита
Останется совсем одна…
А...