Снег идет

Осыпаюсь перхотью снегов
В кашу придорожную,
Расскажи мне про свою любовь,
Тишина таежная,
Я с тобой венчаюсь по весне,
Разбредусь по хвоям,
Зализавши шрамы на лице
Волчьею тропою.

Натянусь протяжною струной,
Да в сквозняк прорежусь,
Что дыханьем свежим, как свинцом,
Пробирает вежды.
Соль земли, просеявши огнем,
Серной пожну в травах.
Тишина таежная,
Пойдём,
Помолчим о главном.

Отчего же ты, рябина,
слезы красные роняя,
так печальна, так бессильна?
Словно девушка слепая

на коленях у дороги
беззащитной сиротою.
Ветви с листьями продрогли,
тучи темной полосою

расползаются, и с неба
синеву ветра стирают.
Далеко до бела снега.
Ты дождешься ведь, родная?

Словно снег, опадают лепестки
Белых яблонь в весеннем саду…
И, как чувства мои, холодны
Деревья в эту пору…
Далёки, прекрасны и чужды
Цветки белоснежных вершин,
И в полёте, как призраки стужи,
Танцуют свой танец льдин.
Наблюдаю за этим полетом
Заворожено, как на краю,
В полноте всей, чувствуя пропасть,
По которой я вечно иду.

Лето в небе…
Следы на не выпавшем снеге
Вечной весны....

И снова падает беспечный снег...
Он брат родной наивного дождя...
Я в жизни начинаю свой разбег,
Который всё быстрей день ото дня...

Я поменяю ночь на светлый день!
И стану ближе я к своим мечтам!
И я переживу эту метель,
Рассеяв тот бессмысленный туман!

И сам хозяин я своей судьбе!
Я управляю сам доверенным мне миром!
И остаюсь с моей мечтой наедине...
С моим единственным оправданным кумиром!

По крышам снег метёт
И кружится в саду.
Мой почтальон идёт,
Всю жизнь его я жду.

Обледенел забор.
Он - кукольный театр.
И шапка, словно вор,
Вдруг заползает в кадр.

Белые зайцы падают с неба
На поле – житницу водки и хлеба,
Валят на лес, кладовую грибов
И древесины для книг и гробов,
Сыпятся на реку и замерзают,
Даже не ждут МЧС и Мазая,
Бьются ушами о Саш на шоссе
Возле деревни на У или С,
Буквы съедая на знаке по-тихому -
То ли Сосухино, то ли Усыхино…

Что же я делаю в этом «зайчатнике»?
Мне, по-хорошему, надо в Печатники,
В город, где с неба х…ячатся мыши,
Прямо на крыши домов и на крыши
Мутных голов. Что ж, по Сенькам и шапки…

Как же...

В постели таяли снега,
В душе селилась непогода,
За окнами стелилась мгла,
Разлука в дверь стучалась снова.

Абсентом поджигая тело,
Разбить хотелось все пределы,
Но на рассвете всё кончалось,
Мы попрощавшись разъезжались.

Я за рулём, дорога в небо,
В глазах туман, разбито тело,
Педали в пол, постов не вижу,
Ревёт мотор, Москва всё ближе.
Стучат виски, потеют руки,
Визг тормозов меня рассудит,
Сверну в кювет, не надо много,
В твоих глазах увидеть Бога.

Вкус сигареты боль...

В душе моей снег,
А на улице дождь.
Пусть поможет господь,
Пережить эту ночь.
Ночь первой любви,
Ночь боли огня.
Эту ночь и меня,
Не забудь ни когда.
Расцветает весна.
Пусть оставит она,
В твоей душе семена,
О, этой ночи без сна.
Твое ложе любви,
Наше ложе огня.
Холодным будет всегда.
Без меня, без меня.

Первым снегом по старым ранам
Зима заметает, что было, что есть.
Теперь вечерами темнеет рано –
Это моя необычная месть.
За что? Но тебе это неинтересно.
И ты не поймёшь, не шагнёшь наугад.
Совершаю ошибки: бывает полезно,
Хотя, не узнаю, где рай, а где ад.
Ты хочешь понять, но смысл ускользает
Холодной позёмкой по первому льду.
У ветра спроси. Он, может быть, знает,
Какой же тропинкой я мимо пройду?
В ноябрь ускользаю безумной тенью,
Примёрзнув к своим ностальгиям. А зря…
Я...