Сначала мы съедим вождя

Это было давно и не здесь
Совсем на другой планете
Хищник притаился у скал
Хищник терпеливо ждал
Возле камней игрались дети

Женщина медленно поднялась
Вверх и вперед руку протянула
Она что-то выкрикнула смеясь
Между всеми возникла связь
Дети опустили головки и улыбнулись

Хищник, притаившийся у скал
Испугался, поджав хвост и сгинул
Племя жило как всегда
У них не было вождя
У них был свободы выбор

Открытые глаза,
Распахнутое сердце
Тебя поймут всегда
Когда...

На «Поединке», копья ломали
О том, о сём, и церковь поносили,
Закон – о запрещении средь молодёжи
Пропаганды гомосексуализма, а грыжи -

То не накричали. А молодёжь России
В глубинке и в столице презирает
Падение «человека», в соитии
«Урчащих» и похоть падших не принимает,

Отрицает! Что ж в гнилой Европе
Разрешены законом браки однополые, где
Наций вырождение, через гомосексуализм
Через лесбиянство. В Европе наводнение,

Не просто, воды – стихии возмущение,
Что люди...

Ой, Вань, газетку при таранили...
В ней предупреждении одни...
В лес ходить уж запрещается,
А казачата наши маются.

В лес Вань, теперь им не пойти...
В лесах у нас везде клещи.
Гутарят, что они кусаются...
Народ Вань, - сразу загибается!

А где же Ваня, служба та?
Что избавляет природу от клеща...
Аль у нас... такой нема?
Самим не вылезть нам из дерьма.

Природа Вань, она сильна...
Заест до смерти нас она.
Тут комар с мошкой съедает...
Ещё клещ надоедает.

Если дальше так...

В некой сказочной стране,
В дальней-дальней стороне,
Жил да был в стране бумаг,
Сильный и могучий маг.

Он бумажным волшебством,
Побеждал бойцов с мечом.
Словом строгим на бумаге,
Мог лишить он их отваги.

Он в науках точных дока,
За строптивость мог жестоко,
Цифры хитрым колдовством,
Наказать, забрав ваш дом.

Беспредельщик был он в общем,
Ведь бумага стерпит молча,
Что бы не писал на ней,
Человек и чародей.

Но нашёлся всё ж однажды,
Витязь умный и отважный.
Мог считать...

Эти губы лгут, а я немею,
Разлюбить красотку не сумею.
Эти губы лгут, но я не слышу,
Я умру, когда их не увижу.

От других дыхание некстати.
С ними словно Родины предатель.
От других простое заземленье,
Только лишь с тобой в одной я теме.

Разглядев твой силуэт фигурный,
Сразу погрузился в транс амурный.
Раз увидев, сразу от эмоций
Захотел побольше сладких порций.

Ты съедаешь разум на показ.
Ты из восхищения экстаз
Зародила в очень бедном сердце,
Изваляв его в чилийском перце...

Нет, я конечно не волшебник.

Мой инструмент и мой кумир,

Не чаша, череп, или требник,

А шар хрустальный - палантир



И в нём отважно отвергая

Гербы, девизы, имена,

Я постепенно прозреваю

Совсем иные времена.



Над замком лунный свет струится.

Плывёт над миром без границ.

И отражается в бойницах,

Как бы на дне пустых глазниц.



Опущен мост, врата открыты,

И в лунном свете виден мне,

Людьми и вечностью забытый,

Прекрасный рыцарь на коне...

а какой закат!!
море съедает солнце
время влюбленных

В стране одни напастии...
Исчезла жизнь видать цивилизации.
Посмотришь информацию в стране...
Жить не хочется уж на земле.
То клещи народ едят...
В лес пойдёшь, за раз съедят...
То комар с мошкой кусают
На природу не пускают.
В Саратовской области ЧП сейчас.
Саранча угрожает там подчас...
Двадцать два района захватила,
Вот уж где насекомоядная сила.
Всё сметает на пути...
Оставляя голые степи позади.
Фермеры борются своими силами...
Обрабатывая на тракторах методами химии.
А где...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Не всё можно в жизни исправить,
Но всё погубить можно в ней.
У мира на зло крепче память,
В нём помнят тиранов-вождей.

Тимур, Чингис-хан, Гитлер, Сталин,
Запомнил мир злобу их дел.
Забыв тех, кто был добром славен,
И жизнью своей мир согрел.

Мир добрых тогда помнит только,
Когда их сумеет распять.
За то что они песней громкой,
Мешали в нём совести спать.

И что память — в злой кровь и слёзы,
В не злой — как сумели распять.
Не лучше ль Забвенья угрозы,
Чем будут нас так...