Сна

Шелест листвы, просыпается чуткое утро.
Свежего ветра ждут старые клены как будто.
Словно алмазы, блестящие капли росинок,
Тихо дрожат на тугой тетиве паутинок.

Плотный туман шепчет сказку извилистой речке.
Первый дымок над селом поднимается свечкой.
В желтых полях васильки распрямляются к небу,
Значит готовы амбары к бесценному хлебу.

Волны ласкают на пристани лодочек днища.
Кучками пепла в ночном засыпают кострища.
Сочной малины тяжелые капли поникли.
Рдеют в лесу, не скрываясь...

Я закружу тебя на карусели счастья,
Заворожу любя своёй волшебной страстью,
Фантазии твои распустятся цветами,
Красивые мечты не скрыть за облаками.

Лишь разбуди меня и забери в беспечность,
Верни меня из сна длинной возможно в вечность.
Возьми своей душой глубоким поцелуем,
Желанья все открой пусть вместе нас волнуют.

Наш замок из любви украсим мы стихами,
А линии судьбы мы нарисуем сами.
Сомнения не в счёт,пусть их развеет ветер.
Дыханием любви наполним наши встречи.

Мадиамский стан в долине
Грозным воинством стоял.
Гедеон же знал - отныне
Бог евреев не отринет...
А народ всё прибывал.

На военные те сборы
Привалил и стар, и млад.
Ополченцы очень скоро
Всю заполонили гору
Под названьем Галаад.

Даже Бог с душевной мукой
Должен был тогда сказать:
"Гедеон, такая штука:
Не могу Я в твои руки
Мадианитян предать.

Слишком много пришло биться...
Я ж хочу наоборот,
Дабы зря не возгордился
От завышенных...

После радостных происшествий сих
Не разверзлась вокруг земля.
Где ты? - Глас прозвучал Божественный.
И сказал Авраам: Вот я.

Вспоминал он, как стал папашею,
Ноги сами пускались в пляс.
И откуда у старца нашего
Прыть подобная вдруг взялась?

Много дней проводил он в праздности,
Детороден и при деньгах,
И что жизнь не сплошные радости,
Позабыть успел патриарх.

К Аврааму пришло видение,
Хуже чем у жены мигрень,
Словно солнечное затмение
Омрачило вдруг белый день.

(Может...

Есть четыре время года.Что же лучше?, Как сказать.
Может лето?.Летом лучше,Летом можно загорать.
Поиграть в лапту иль в салки,даже просто у костра
В руки взяв свою гитару,просидеть там до утра.
Всюду бегают девчата,мини юбки,каблучки
Во дворе,там пацанята забивают в мяч очки.
Осень.Листья покраснели и горят как фонари
Красотища: В нашем небе,летят клином журавли.
Ну а воздух словно сказка,так и хочется бродить
Ведь в лесу грибы поспели,нам их надо насолить.
Астры россыпью бутонов...

Сладкий дым молочных созвездий.
Меланхолия лунного сна.
Поднимается нежность со дна
поцелуем ночи.

И она
распускается огненной плотью…
И она
размывает стеснение слов…

Созерцаньем порочным,
до меда голодным,
освящен взгляд в любовь,
обожжен в солнца зной,
превращен мир в песню весны…

Клейкий пар меловых созвездий.
Упоенные лунные сны.
Просветленная тьма сознания,
заплетенного виноградной лозой.
Мрамор кожи
в нервном искусстве тела…
Бездна
до рассветного пепла…
Все можно...

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

В третий месяц по исшествии сынов
Израиля из земли Египта
Месяц народившийся был нов,
За ручонку вёл его Юпитер.

Пёкся о мальце старик сполна,
На Весах качал, катал на пони.
Новая тогда взошла луна…
Кто дожил, прекрасно должен помнить.

По земле, подсвеченной едва
Новою Луною, к жизни новой
Шёл народ, поверивший в слова,
В чемодан упрятавший оковы.

С Рефидима шёл почти без сна
Сын, питался манною одною
И в пустыне, где гора Синай,
Станом встал Израиль под горою.

Моисей...

Выжженная огнем земля
Выдыхает тлением мертвой плоти.
Слюна заката капает кровью
На стаю шакалов
У лезвия горизонта.
Легкий ветерок
Скользит тихой лодкой
По теплым барханам
Вечернего золота.
С неба осколком
Новорожденный алмаз луны.
Совокупление жизни и смерти.
Зачатие ночи в утробе войны.
Пуля под сердцем – пища для сна.
Надежда на воскресенье.
Рождение тишины.
Остановка дыханья одних
Не повод совсем не дышать.
Время продолжает плескаться
В бассейне
Памяти,
Напутствуя миф.

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...