Смычок устал

Солнечную каплю
Вечность уронила.
Разлетелись счастья
Золотые брызги.

Нас с тобой накрыла
Горячая россыпь.
И костёр рябины
Согрел в сердцах осень.

Любовь взяла скрипку.
Нашла лады чувства.
Смычок извлёк чистый
Живой поток звуков...

Сжигая над изведанным мосты,
И ветру улыбаясь без огляда,
Она вела Любовь из Красоты
По клавишам небесного рояля.

Смычком касаясь огненной струны,
Из сердца возрождая зовом пламя,
Строкой летела в сторону мечты,
И танцевала. Жизнью танцевала.

А осенью спадая в листопад,
Кропила золотом и капельками вишен
Алеющей картины лунный сад
Мелодией проявленною свыше.

И взяв у жизни лунным серебром
Любви незатихающее эхо,
Медведицей из Млечного ковшом
Льёт Вечное на благо человека...

Я - вечна! Разница лишь в том, -
В какой я форме зрю существованье.
Пусть в капельке, в пылинке, в аромате
Быстро расцветшего весеннего цветка,
Иль в шуме тихого лесного ручейка,
Или в дыхании Вселенского Потока!
Пусть в глыбе каменной, или в комочке глины
Потенциал для Мастера явлю,
Иль шёлка ниточкой из кокона, иль мыслью, -
Всё чудно, интересно, хорошо!
Какая разница, коль я в Руках Надёжных
У Зодчего, Мудрейшего Творца,
У Друга и Родителя родного,
Расту-слагаюсь ведь по Образу...

Напекла пирожков. Чай согрела.
Ароматная дымка тянет вверх завиток.
Замерла на диване ангелом белым,
Свои крылья повесив на крепкий крючок.

Подвернуло ногу, спеша, ожиданье.
Ежедневник листает встревоженный ум.
В груди сильно что-то страдает.
Извлекает из скрипки смычок дикий звук.

Что ты хочешь? - у сердца спросила.
Сбил дыхание в двери звонок.
- Надевай скорей крылья! -
Тихо сказала любовь...

Твои пальцы по телу блуждали,
Пробуждая во мне огонь.
Мы под классику вместе стонали,
И тебя я просила чуть тронь.

Губы бабочкой нежно порхали,
Целовали мой, сладко, бутон.
От любви и от ласки "невинной"
Я раскрылась с тобой, как пион.

Нежно гладишь мои лепесточки,
Страсти сок твой собрал язычок.
И стонала в руках твоих нежных
Я, как скрипка, а ты мой смычок.

Ты затронул мои, страстно, струны.
Разбудил моей страсти вулкан.
Я с тобой познаю наслаждение.
Затопил меня чувств...

А я женюсь - на ресторанной скрипке.

Коль мне не посылают небеса
ту самую:
и с шепотом,
и с криком,
и с майской сумасшедшинкой
в глазах!…


ЖЕНЮСЬ НА СТРУНАХ…

Чтобы все отстали.
Чтоб уж никто –
не флиртовал со мной.

Чтоб зов дурной
случайных гениталий
не сбил с Землею нас
с оси земной.


Опять столы прогнулись от салями.
Вокруг никто не любит. Просто жрут.
Я не пойму -
где ливень… а где пламя…
За что нас хлещут по щекам
и жгут.


ВЕК БЕЗ ТЕБЯ.
Но ты...

Сохрани свет своих серебристых сюжетов,
Соловьиное соло средь строк сохрани;
Совершенство сияющих сверху сонетов,
Силу славы стиха сохрани, сохрани.

Струны скрипки смычок соблазнением сводит,
Совращает стогов сеновальная страсть.
Серп Селены со свитою с сумерек сходит,
Солнце сеет слепящую сочную сласть.

Словно столяр состругивай старую стружку,
Словно скульптор ссекай серость сломанных слов.
Со скалы сбрось скорей соглядатая-служку.
Спеши следом сакральных,священных...

Утихли звуки скрипки
Замерзла душа,
Печально она играла
И как была хорошо.
Звучали ее ноты
Которые ветер носил,
Изчезли аккорды
Что смычок возносил.
Положили с ней рядом
Два черных цветка,
Замолчала скрипка
Замерзла душа...

Я живу
на последнем аккорде.

И под крики
«убей!» и «распни!»
в жизнь мою косяками заходят
островерхие, яркие дни.


Листопада окрас тараканий…
И безликой толпы доломит…

Я пытаюсь на сбитом дыханьи -
домолить…
добежать…
долюбить…


Я пытаюсь с Крестом повенчаться.
Я на плаху шагаю. Как псих.

Я пытаюсь спасти домочадцев -
абсолютно чужих. И своих.


И плывет середина кошмара…
И пылают столбы –
там и здесь…

Но кому-то всё мало и мало:
и терновых венков. И...

Скажи мне, как же не любить,
Ведь ты, как отражение мое.
Что невозможно объяснить,
Моя душа с твоей душой поет

Я так люблю читать себя в тебе,
Да,очень трудно в этом мире жить.
Отдав все силы пpизpачной боpьбе,
Чтоб все стихи возможные сложить.

Быть для кого-то в жизни маяком,
И руку протянуть, когда упали.
Играешь струнами души, смычком,
Чтоб крылья за спиною вырастали.