Смотрю под углом

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Беда приходит к нам без стука -
В миг опустел вдруг отчий дом...
Потеря - страшная разлука...
И ночью пусто..тихо днём..

Портреты в рамках на стене.
Любимый взгляд ты снова ловишь,
Стоишь в давящей тишине...
И на родные лица смотришь.

Шаги по дому.. эхом по углам..
Слова...воспоминаний клочья..
Вас нет...Скажите, как вы..там..?
Но нет ответа...многоточия...

В бессилии поникнув головой,
Молитвой тихой даруешь покой...
Лишь с фотографий нежно и любя,
Отец и мама смотрят на...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

На границе лета и осени, когда выжженный август глотает
сухими губами асфальта золотую пыль сентября,
и, окрашенные в зелёный, волосы скучных скверов смывает
первая седина листопада, когда
бесполезные крики птиц будят глиняный ковш заката,
зачерпнувший уют опущенных глаз оконных рам,
раздается голос новорожденного, глухой, неприметный, как мятый
надорванный лист клёна на стойке карниза съемной квартиры, там,
жизнь пробивает лунку дыхания сквозь тьму осеннего вечера;
бледный ветер, как...

Как странно — зловеще скрипит половица,
По стенке бесшумно бежит паучок.
Он в голову тени моей забежал и в ней скрылся,
А мне чьи-то лапки щекочут висок.

Как странно — на мой подоконник уселась ворона,
Стучит клювом острым, средь ночи в окно.
Луны жёлтый глаз в небе смотрит огромный,
Заплыл он за тучу и стало темно.

Как странно — моя тень ожила и шепчет мне что-то,
В том шёпоте просьба, о чём ?! - не пойму.
Вороны уж нет, но не смолк стука грохот,
Всплеснув тень руками, ушла в...

Ядовитая помесь все время кипит,
Не могу я смотреть на гнилые заборы.
Будто истинный хаос все время рычит,
Увлекая внимание к вечным разборам.

Косоглазая пьянь потерявшая честь,
Вседозволенность душ пропивая рассудок.
Грязь дорог переросшая в некую месть,
Покрывает ухабы разбитой посудой.

Перекошенных стен и углов паралич,
Черепичная свалка в проваленной крыше.
Этот проклятый мир завалился навзничь,
И биение сердца все тише и тише.

Затухает очаг,догорает свеча,
Эта ведьмина...

Присела на карниз
ветвь вяза;
тенью мокрой,
сквозь луж апрельских линзы,
смотрясь в чужие окна,
она скрывала ветер.
Как струны скрипки, пела
ночная мгла, капризно,
хлестая вяза улей;
в моей ладони белой
тлел мак апрельских углей.
И в темноте бесплотной,
я руку протянул
к дрожащей нити вяза,
упавшей на стекло,
разбитой вазой с пеплом.
Она осколком выжгла
мне чёрную строку,
шептавшую неспешно –
что не вернусь сегодня,
куда вчера бежал
по лезвию весны,
смотрясь в чужое сердце...

Стоит в углу за печкой секретный сундучок.
Зелено - тёмным цветом магнитит интерес,
Он ковкой обрамленный, весь ромбами блестит,
Весят витые ручки, и петля под замок.
Ну как же интересно, что он в себе хранит.

Вот детская услада, открыли сундучок,
Как будто бы награда смотри, скорей смотри.
Запасы, полотенец, и скатертей узор,
Рулоны шелковистых, красивых длинных штор.
И полон он нарядов, текстиля волшебство.
Ах, замирает сердце, от платьев как в кино.
Вот стану, я постарше, одену...

Вечер солнце закатилось,
И укрылось за горой...
Расскажу Вам, что случилось
Меж Иваном и женой.

Можно слушать без опаски
О коварстве и любви...
Это присказка - не сказка
Сказка будет впереди.

Во далеком государстве,
Что за тридевять земель,
Проживал в тоске и барстве
Одинокий старый Змей.

Жил людей, не обижая,
Не мешая никому...
О женитьбе все мечтал он -
Трудно стало одному.

Дом огромный он отгрохал,
Зазывал к себе невест,
Но повсюду слышал хохот...

Вот эра новая пришла, и что то людям принесла.
Этрусски пали -Рим пропал, черед язычников настал.
Те приняли Благую весть, но поняли как не Бог весть.
Сначала щеки подставляли, потом наверное устали.
Другим велели подставлять, кому? -язычникам опять.
Ведь "бить язычника не грех, святое дело, и успех!"
И что те в быте применяли, то христиане отвергали!
Этруссков(Римские) бани все сломали!, за баню иногда сжигали!
"Не мыться, значит плоть мертвить(), и духом бренность победить...