Смотря

-Тот!
Ты не устаешь, вечно говорить правду ?
- Нет!
Я просто наблюдаю Свет!
И ожидаю
Когда же Истина проявится во всю
И засверкает
Тогда об Истине скажу
От тьмы ее освобожу
И потому
Боги не устают
Боги играют
- А человек?
А человек грешит лишь правдою своей
И от нее страдает
И потому
Темнеет понемногу
И умирает
Мне от ошибки сильно больно!
Понимаешь?

- Бессмертны Боги от того
Что все, все знают?
Нет.
Они бессмертны оттого
Что могут все постичь
Спокойно ждут
Смотря...

Душа цветка – твоя душа.
И если я тогда придумал
Что, это просто ветер дунул
Эфиром мая мне тебя
Через февральские снега,
Я не хочу об этом знать.
Я буду жить тобой, дышать
Мой кислород. Ты крови стимул
По вздутым венам к сердцу гнать
И ожидать земного чуда
/Как в Евхаристии всегда/
От света цвета изумруда
Смотря в любимые глаза

Город старинный снежный накрыл капюшон,
Улицы смирно надели свои маскхалаты.
Между деревьев, смотрящих декабрьский сон,
В небо нелепо таращатся люков заплаты.

Слышишь, за окнами дворники рвут капрон,
Правда, сдается мне, дворники забились в щели.
Это в патроннике смазанный желтый патрон
Щелкает звонко вслед за бегущей мишенью.

Сходятся тропки к зданию с красным крестом.
Жмется пугливо очередь за дровами.
Сторож хромой, с изувеченным порванным ртом,
Рад, да не может помочь, даже...

Я никогда не видел той красы,
Что видят те, кто выходили в космос,
Когда в объятиях родимой нам звезды
пылают северный и южный полюс..

Когда осколок из далеких нам миров
Вдруг яркой вспышкой пролетает в небе
Когда мы загадав желание свое
С надеждою смотря мечтаем в неге..

Флейтовый слог, ивлев свист,
водопойные и луговые дудки,
ласкающие барабанные перепонки
рельефной листвы…
Мелодия соловья –
это всегда мелодия соловья.
А я подбираю в овраге чужой голос,
(худшее, что может случиться
в жизни),
и кладу его прямо на сердце…

Она говорит про любовь,
смотря на грязь под ногтями зеркал,
а после, уходит, лаская ступеньки
нетрезвой походкой,
и я кладу её прямо на сердце,
рядом с чужим голосом,
ощущая горьковато-сладостный привкус.

Под железной...

В провалах памяти невластны,
живут на свете старики -
не то, чтоб очень уж опасны,
но раздражают… до тоски!

Они лежат весь день уныло
(назло живя… себе самим!),
смотря теледневное мыло -
последнее в их жизни СМИ.

Свирепствуют, вовсю, с врачами -
за каждую… тупую боль,
да костылями, как мечами,
размахивая пред собой.

Чтоб собственным своим занудством
не досаждать (опять) родным -
смирились с памперсным паскудством
(да и не только с ним одним!)

И что за жуткая детина...

Ты грубым тоном неприятен,
И злобой мутною в глазах.
Одев речь в раздраженья платье,
Яд даришь ты в её словах.

Ты без любви зачат наверное,
Иль в неурочный час, лихой.
И потому лишь только скверное,
Во всём взгляд видит вокруг твой.

Ты для себя плохим мир сделал,
Смотря сквозь злобу глаз своих.
Темно тебе в нём чёрно-белом,
Без красок радостных, цветных.

Тебе любви страсть, это похоть лишь,
А ножек стройных вид — разврат.
А сам, слюну сглотнув, на них глядишь,
И вожделенья...

Мы выходим командой на поле,
Не зависимо от ваших лиц.
Мы выходим, так дружно на поле
Ну,а вы лишь все стая куниц.
Мы выходим сражаться,
Для боя.
Мы пойдем до конца.напролом
Не смотря, что соперников моря,
Мы преграды все перешагнем.
Мы команда,
Мы дружба ,
Мы сила ,
Ну,а ваши мечты подождут.
И с победой мы выйдем красиво,
К тем всем людям которые ждут .
Мы команда ,а значит мы сила !
Ну, а наши враги пусть всё ждут.

День угасал,
А вместе с ним
Его надежда на прощанье.
Он улетал
В холодный мир
С безумством находясь на грани.
Смотря в стекло
Воздушных стен,
Он наблюдал отрыв свободный.
Но вниз влекло
В сердечный плен
Любовью разум опаленный.
И улетев
на много миль
от той, что всех ему дороже,
Не тех молитв
Произносил,
А чтоб пилотов бог стреножил.

"Крестились, делились, размножались, оскверняли
себя, ругались, и количество морщин и седых вол-
ос, говорило о том, что это ложный чёс, осущест-
вляли, не смотря ни на что, маятник мы качали,
из минуса в плюс, ты что тунгус, чукча, или эф-
иоп, мангуста сын, поп",- ругалась сестра клава,
одним словом, не жизнь а забава. А он, растягив-
ал слова, до бесконечности, замолкал навсегда,
несмотря на все его безупречности, молчание золо-
то, много пользы приносил, не разрушал, тогда...