Смотрел

Ты не смотрела мне в глаза,
Что как луна теперь печальны.
Я не хотел, я не со зла,
Но в пустоту они кричали.

Я просыпаюсь тихой ночью,
Все в доме спят, я не могу.
Я повторяю эту сучью,
Ту фразу снова говорю.

Что дёрнуло меня тогда,
Сказать и сделать всё, что было.
Я сотворил гору из льда,
Что нас с тобою разделила.

Как не пытался я пройти,
Пробиться сквозь прохладу сердца,
Ты говорила мне: «Уйди!»,
И что закрыта к тебе дверца.

О, Боже, всё! Я не могу,
Я разобьюсь в конце...

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Стоял сентябрь. На рынке в Коктебеле
Ходила, не спеша среди рядов…
Вдруг слышу, сзади люди зашумели...
И обернулась я на звуки голосов.

В свободном легком разноцветном платье
И с мокрой от купанья головой
Шла Полищук с приветливой улыбкой.
Шла с моря через рыночек домой.

Наперебой торговцы овощи и фрукты
Ей предлагали: «Люб! Ну, у меня возьми!»
Её любили и встречали так радушно!
Она была своя. Была одна из них.

Я не смотрела, что она купила.
Случайно встретила ее уставший...

Однажды осенью при встрече
Мы оба потеряла дар речи,
Увидев друг друга снова,
Вспомнилось, как было клево.
Тогда, когда сидели у костра,
Когда смотрели, как течет река,
Даже вместе водку пили,
Да… то лето мы не забыли.
Сейчас под ногами шелестит листва,
И как-то странно шутит судьба:
Опять мы встретились с тобой,
Теперь не знаю, что делать с собой:
Постоянные глупые мысли о тебе,
Да я в аську бегу только к тебе.
Мы о чем-то говорили
И о нас всегда шутили.
Потом что-то изменилось...

На струйку серебра из горла,
Что на бумагу пролилась,
Вы мне сказали, что бесспорно,
Все это лишь вода и грязь.

На лепестковый лепет сердца
Сказали:"Вроде ничего, -
Но вы стащили это скерцо!"...
И не сказали у кого.

На брызги закипевшей крови
Что превратил я в волшебство -
Смотрели долго исподлобья
И не сказали ничего.

На глаз алмазное сиянье
Что перенес я в бусы слов,
Сказали: " Это Пушкин ранний,
А может поздний Гумилев"...

Вы говорили все без злобы,
Но как я...

Представить это невозможно, нельзя это понять
Но можно разделить, а может все отнять
Ведь каждый день мы это видим и каждый раз ложимся спать
Зачем мы это делаем зачем нужна кровать.
Наверно есть разгадка в сердце, а может быть она в тебе
Которую я встретил как-то, меж двух полей Земли
Когда увидел как летала, парила в небе ты
И не смотрела вниз, не видела здесь суеты.
Ты так прекрасно парила в небе том
Что я в тебя влюбился, не зная что потом
Со мной произойдет, проснусь я или нет...

Однажды парень увидел девушку
И подошел чтоб познакомиться
На ее левой щеке увидел мушку
И уж было, хотел расстроиться.

И только успел он отойти
Как девушка следом пришла
Она сказала: «Ты милый»
И вечер с ним провела.

На следующий день вновь повстречались
И долго еще под луною гуляли
Так продолжалось месяца два
И она за него замуж пошла.

Жили они три года безбедно
Родился у них сынок,
Но вдруг случилось несчастье
Парень пошел на войну.

Там он писал милой своей
Что скоро...

Горят огни Москвы,
Лишь это мне спасенье,
Ушел куда-то ты
В мой праздник, в день рожденья.
Куда? К кому? Зачем?
Вопросов было много,
И вечер не помог ничем,
Пока тебя ждала я у порога.
А ты все шел и, головы не повернув,
Скользил по тающему льду.
А я смотрела, наблюдала и, вздохнув,
Решила: никуда отсюда не уйду!
Пусть это горькое мгновенье
Останется в душе моей,
Ведь велико его значенье,
А я все помню слабый свет огней...

Мне плохо как-то дед сказал
Когда смерть была рядом
И он от нее уже не убегал
Он это сделал своим взглядом.

Он посмотрел не на меня
Куда-то вдаль через моря
Он не хотел тогда умирать
Но его доконала кровать.

Вечно он в ней проводил свои дни
Вечно он бабушку моя любил
И никому не нужен был он
Кроме внука его Антона.

Все же он умер его глаза застыли
Как будто они от болезни простыли
Они смотрели все туда же
Не видели они и тетю Машу.

Та на поминки не пришла
Как будто...

Я в тот вечер изрядно устала:
восемь раз танцевала «на бис».
Под конец чуть с шеста не упала:
от усталости руки тряслись.
В нашем клубе «на бис» вызывают
ну, от силы, разок или два.
Три почти никогда не бывает,
и понятно: «колеса», «трава»…
Мужичок до того охмуренный,
что стриптиз для него – как бега.
Нашпигован бумагой зеленой,
а мужского в нем нет ни фига.
Сунет, скажем, двадцатку под лифчик
и собою немыслимо горд.
Весь сияет, как школьник-счастливчик
и глядит свысока, будто...