Смотрел

Проснувшись утром под заснеженным кустом,
Зайчишка молодой вдруг удивился.
Спросонок, шевельнув своим хвостом,
Смотрел на снег: "Откуда появился?

Откуда эта белая постель?
Что нового с природой ночью стало?"
А ночью выла сильная метель.
Вдруг сердце зайца громко застучало.

Увидел он такое в первый раз.
Даже река сковалась льдом по брегу.
От белого слезится его глаз,
Впервые в жизни он идёт по снегу.

Как назло не нашёл ключей и не вышел из
дома, сегодня, смотрел телевизор, подбр-
асывая дрова в камин, с балкона, на мир),
виски и дым, (сигара), что может быть лучше,
книжек прочитанных пара, или писать стих,
(навзничь, веером миг, ускоряющий мысль),
и сара, толчётся на кухне, готовит свою стря-
пню, рояль в полумраке, (…поблескивает….
будто во фраке), запах ладана от икон, на сто-
ле, в вазе финики и апельсины, рисовой бум-
аги, на стенах картины, пепел или кто-то про
пел...

У меня три, уже взрослых сына, но иногда вдруг вспоминается как они маленькие, накатавшись днём на санках, вечером пили чай с нами и взахлёб делились впечатлениями. А потом, сомлев в тепле, ложились в койку и сразу же засыпали, а я смотрел на них и не мог наглядеться. Это стихотворение об одном из таких вечеров.

Вот и вечер,
И тень предметов, исчезает в мраке ночи.
Сну навстречу,
Спеша, ложись удобнее, на правенький бочёчек.

День был долгим,
И ярким — дни такие даны детству.
В санках...

Я избегал прямых дорог,
Но всё равно тебя я встретил.
Вот наступили ночи эти,
Где я совсем не одинок.

Я всех не пробовал подряд,
Шанс оставался ошибиться.
Несложно было мне влюбиться,
Тогда я был такому рад.

Я не смотрел назад, что там,
Уже осталось только в прошлом.
Подумать надо о хорошем,
Назло несбывшимся мечтам.

Я ни к чему не привыкал,
И принимал как есть, что видел.
Хотя кого-то и обидел,
Но тоже это испытал.

Я верил в то, что всё придёт,
Пусть не сейчас пускай не...

Помните!
Это страшное слово-война!
Помните!
Лица ушедших на фронт.
Не забудет страна имена, тех,
Кто пролил кровавый свой пот.

Кто в окопах холодных сидел,
Кто под пули грудь подставлял
И в глазницы смерти смотрел..
Кто по минному полю шагал.

Эти люди хотели все жить!
И хотели детей растить!
Но пришлось им жизнь положить,
Для того, чтобы мы могли жить.

Хоронили своих друзей,
Голодали и мерзли не раз.
Ждали писем от матерей,
Воевали и гибли за нас.

Память наша должна...

Жил себе дедок и жил,
По дрова он в лес ходил.
Как-то утром, в ранний час,
В мыслях дед своих не вяз,
В лес вошёл он с топором,
При верёвке и с котом.
Дед к работе приступил,
По опушке кот бродил.
Ниоткуда прибыл чёрт,
Он в кота глаза упёр:
- Странный ты, однако, зверь,
Тут глазам лишь только верь!
Дюже ты росточком мал,
Видно, жил и горевал?
В страхе кот пред ним стоит,
В страхе кот ответ творит:
- Ты, я вижу, юн совсем,
Не дружил ещё ни с кем?
Прав, однако, ты в словах...

Под белой шубою февраль,
Не мёрзнет на пустых дорогах.
А у меня в гостях печаль,
Но быть осталось ей немного.

Я сплю спокойно по ночам,
Сны не приносят мне тревоги.
Кого вчера не замечал,
Уже не мерят взглядом строгим.

Придёт весна и всё простит,
Дожди заменят снегопады.
Кого любил я – отпустил,
И никого пока нет рядом.

Бывало уличный фонарь,
Смотрел в мои пустые окна.
Где всё ещё сидит печаль,
И голоса давно умолкли.

Пусть мой нетрезвый силуэт,
Рисует контуры на стенах...

Добивались товарищи власти,
Получив, господами стали.
Разломали страну на части,
Миражей, подарили дали.

Много «измов», мы строили «изм»,
Тот, что социо, но нам кап.
Помешал — из под взглядов призм,
Смотрел в социо денег раб.

Всё что плохо лежит — тащил,
Жить желая богаче он.
Не летает душа без крыл,
У того, кто в своё влюблён.

Победил в мире «изм»-кап,
Старше — опытом он сильней.
А «изм» социо, мал и слаб,
Мало, верит в него людей.

Не товарищи, те что к власти,
Вверх...

Не последней, умерла-ушла надежда,
Пережившим её, белый свет не мил.
Среди них он, как у всех — дом и одежда
Он был не был, взлетал-падал, жил не жил.

Говорила ему тень тихонько в спину,
Что затылок у него без глаз, слепой.
Но став в полдень меньше враз наполовину,
Замолчав, бежала кляксой под ногой.

Его сбив, ногами больно испинали,
Не за дело, без причин — из озорства.
А он в лица их смотрел без зла в печали,
Не раскрыв, пред ними боя мастерства.

Тень смеясь, ему что рохля он...

А за окном ветра шумели,
Во мне печаль стихи шептала.
Всё хорошо, но с нею в теле,
Нам вместе, места было мало.

Хандрой, на мир весь недовольной,
Смотрел в окошко новый день.
И скучно-серою погодой,
Мне сладкой неги дарил лень.

Я плыл в размытость настроения,
В нём правит фраза: - «Не хочу!»
Ползли улиткою мгновения,
По жизни серому лучу.

Всё, что б не сделал, сикось-накось,
И даже стих сплошной зигзаг.
Опять напишут о нём гадость,
Мне намекнув, что я — дурак.

А за окном...