Смертный

Затеплена лампада –
Поминовенья час,
А лучше бы не надо
Ни после,
Ни сейчас.
Лицо полупророка,
Изгоя,
Мудреца…
И год тому до срока,
До смертного конца.
Густы мазки,
Детали,
Все жаждут одного,
Чтоб сразу увидали
Величие его.
Слова немы на тризне –
Упрёк через года!
Вот если бы при жизни,
Вот если бы тогда…
Когда ещё смеялся,
Бил кепкою об пол,
Потом легко собрался
И запросто ушёл.
Всё те же ветры дуют,
Всё тот же день и час…
Как горько жить и думать,
И не о нём – о нас...

Четверка в Минске собиралась…
Жизнь Украины там решалась!
Шестнадцать часов переговоры вели…
Мира добивались, - как могли.
Лукашенко хлопот прибавили…
Суеты ему, в ту ночь добавили.
Кофе ведрами варить не успевали…
Как переговорщики их осушали.
Яичницу всю ночь там жарили…
Гутарил Лукашенко, - в весе прибавили.
Яйца куриные были добротные…
Переговоры оказались сложные.
Под утро договора подписали,
Чтоб на Украине не стреляли.
Разъехались по домам, довольные…
На хлеба свои вольные...

Кому дано, тот истинно поймёт
Горение души, взыскавшей Бога.
Пусть тяжек крест и нелегка дорога,
И давит на хребет заботы гнёт

О детях и жене – Христово иго
Куда тяжель пред казнию Его!
Там иудеев смертная интрига,
А здесь и не пугает ничего.

Иль нищета? Принюхаться успели,
Спасибо демократам! Иль война?
Её мы ожидаем с колыбели
В России вековечно. Времена

Меняются, но Отчая Держава
Не опорочит доблести отцов.
Мы Русские. Христовы. И по праву
Громить мы будем пришлых...

Сей, явно, хорошо пожИл
( Чего юлить? )...- О, эти годы ( ! )...,
где дебет с кредитом сводил,
легко..., слывя Вождём Свободы,
шлепков, известных столь, стране,
через Политики окраску,
да с Либералами, вдвойне,
когда грабёж снимает маску ( ! )
и на костях чужих вершит
«Экономическое Чудо»...,
когда Их Власть - Их защитит...-
Тогда и, боле чем, не худо...,
Иудам..., вслед кровИ своей,
пить кровь чужую, с наслаждением...
И Боря, в прозе тех-то дней,
умел... блеснуть происхождением...

Все, что Богом дано, - ничего не возьмете обратно.
Это неотделимо, как сахар в гудящей крови.
И на теле моем от рожденья родимые пятна
До последнего смертного часа мои.
Высоко в облаках, где нездешние ветры порхают,
Мне Всевышний задаст неудобный и жесткий вопрос:
- Где родные твои?
- Да в юдоли земной спят себе, посыпают,
В черноземе российском, из которого сам произрос.

Закончен век…
Перевернём страницу.
Ужели впереди огонь и дым?
И вспомнится пускай, а не приснится,
Что в том, минувшем, был я молодым.
Весёлым слыл,
Умел смеяться звонко,
Писал стихи,
А прозы не писал,
И шла со мною лучшая девчонка,
Которой эти строчки посвящал.
Жестокий век, его не взять нахрапом,
Хотя нахрап и был не понутру.
Я никогда пред временем не плакал,
И кожа задубела на ветру.
А что под ней – одна душа и воля,
Декабрь в ночи и полог голубой.
За дальним лесом кладбище...

Мы ночь проводим в одиноком древнем замке…
Средь старых гор и гулких елей, дубрав могучих.
Где бархатом небес стекают тени на пол, созвездия свой странный свет прядут.
Где сад увит плющом и белым виноградом,
В камине пляшет ритуальный танец рубиновое пламя.
Луна лишь освещает старый дом, но свеж в нем воздух,
И майскою грозой, жасмином и гвоздикой напоен.
И плещется вода ручья и источает ожидание.
Струится шелком ласка без конца,
Мы растворяемся в Любви без края, без границы,
Без...

Спой мне…сегодня.Здесь.Сейчас…
Тонкая грань будет отделять нас друг от друга,
Тонкая грань желания стать ещё ближе
В этих долгих днях с нечетными путями.
Спой…я хочу коснуться твоих звуков,
Рискуя рассыпаться и стать совершенным.
Моя религия - любовь,мой храм – сердце.
Спой мне…сегодня.Здесь.Сейчас
Мне,торгующемуся о месте и цвете наших небес
Настоящих и будущих,
Смотрящему в твои глаза –
в этой смертной роскоши - быть.
Спой мне,пришедшему чтобы погибнуть,
Спой мне, пришедшему...

Какими голосами, лицами,
Припоминается провинция.
Моя – до смертного креста.
Не подрумянено – искусная,
Открытая, такая русская,
В которой светит простота.

Но простота – не простоватость,
И мягкость в ней, и угловатость,
В улыбках вовсе не елей…
Не залистав томов страницы,
Вглядитесь пристальнее в лица –
Прочтите книгу про людей.

И голоса обыкновенные,
Мы в этом схожие, наверное,
К одной приписаны судьбе.
В годины тяжкие и грозные,
Не слышал ора одиозного,
Хоть дураков...

Черный - это убитый Красный.
Белый - еще Не рожденный.
Красное на Черном,
Белое на Красном -
ТАНЕЦ СМЕРТИ.


Черное платье ночи.
Письменный стол в белом
Отчаянно пульсирует
В молчащих красках…

Вызов…
Ты выплеснула бокал красного на белый лист...
Ты смотришь мне в глаза...
Пронзительный,
Прожигающий -
Истинный цвет твоих глаз …
Выпусти из себя все эти краски,
Всё это великолепие себя!
Поскользнулись взгляды,
Дрогнул маятник сердца
Танец двух укротителей тел...
Украсить...