Смерть подбиралась

Время пало нам на плечи.
В упоительном участье,
С детства ждали с миром встречи,
И несли в ладонях счастье.

Сквозь желанья, счастье в вечность
Утекало незаметно.
Ожиданья, жизни млечность
Умыкнули счастье ветром.

Опускаем мы ладошки,
Нет в них счастья, есть усталость.
Подбирая света крошки,
Вновь желанье разрасталось.

Но теперь включая зоркость,
Мы желаньям не перечим.
Время дарит невесомость.
Все идём ему навстречу.

Пусть желания приходят.
Мы подарим счастье миру...

Шуршали листья томно под ногами,
Я сквером шёл, огнём его пленен.
Попутный ветер проносился над домами,
С собою унося послушный клён.

Я был с Тобой, вопросами маним,
И цвет души, и запахи волос
Твои бесследно удаляются за сим,
Как обновится вновь палитра всех полос.

Энергии я был рукоплесканьем,
Твой голос подбирал мне ноты в такт,
И я искал мгновенье подражанья,
С Любовью заключить пытался пакт.

Ребенок! Ах, какой я был ребенок!..
Ты мне давала знать о всём, что было нужно...

В полусне повторяя репризу,
Как в бреду, но во сне ль? Наяву?
Покоряясь ночному капризу,
Стихотворною строчкой живу…

Неустанно твердя, понадеясь,
Что поутру всё вспомнить смогу,
С тою строчкой уснуть я осмелюсь,
Я к Морфею сквозь дрёму бегу…

Онемевшие губы в подушку
Снова шепчут и шепчут слова…
Эльфам сна их шепну я на ушко.
Тяжелеет моя голова….

К счастью, эльфы не спят, только грезят
И во сне не забудут стихи…
Но коварности их нет предела!
Иль шалят? Иль вредят от тоски...

Баротравма. Загубник наполнился кровью.
Глубина обняла. Мысли-стрелки полезли.
Аппарат прилепило тотчас к изголовью.
Никуда не уйти от кессонной болезни.

Высота в глубине до небес отражалась.
Обжигали сирены, ласкалися в губы.
Сердце звонко ударило, тикнуло, сжалось.
Протрубили с песка золотистые трубы.

Тело живо сирены в туннель утащили.
Прокусила акула дюралия трубку.
Пузыри побежали, кругами бурлили.
На эсминце «Юдати» играли побудку.

Дело было у мыса, когда потопили
Мы...

Время всегда возвращает туда, откуда пришел.
Гамма судьбы начинается с До и кончатся До.
А судьба – это, только так, покрутить, повертеть да и швом
Залатать в календари-архивы. С трудом
Подбирать слова к синусоиде дат-бегунков,
С отчаяньем бредить дойти до конца горизонта.
А судьба – это, только здесь, ухватить, продышать, да потом
Сожаленья не тратить впустую. С мачты высотки
Оглядеться, стереть в порошок навязчивый страх,
Сделать шаг по карнизу, другой, взгляд ввинтив в синь разлива...

Задумка

«Делай ногу», Серёга, потом – разворот,
в тот момент «Мессер» «свечку» под крышу берёт,
не успеешь, уйдёт повтореньем «худой»,
и тогда начинаем по-новой с тобой.

Я боюсь, притворяясь, его проморгать,
клюнет он, когда стану перед ним блефовать,
если раньше – раскусит мгновенно меня,
если позже – подстрелит, не сдюжит броня.

Ты подсветку используешь, фактор земли,
на тебе не написано «кто ты», пошли,
может ты «молодой», немец любит лафу,
в драке немец живой, словно хорь...

В своей прошлой жизни мы были волками
И знали всех в морду, в отличье от лиц.
И гладили лапами словно руками,
Мы шкуры любимых и близких волчиц.

Голодным волчатам в зубах приносили
Остатки того, что сумели добыть,
Мы были волками и это забыли,
Но только порой жутко хочется выть.

Я ныне не волк - нет рядом волчицы
И наша борьба не окрасит в кровь снег
Но только ночами я жду, что приснится
Вкус крови во рту и стаею бег.

И только ночами зовет полюбовно
Луна, что иными запомнила...

"Моё горло -
Целое состояньице!",
Поп-певец разорялся пылко.

"Моё - тоже!",
Хмуро ворчал пьяница,
Подбирая пустую бутылку...

Как интересно пазлы складывать!
К одной частичке подбирать другую...
Желания твои люблю отгадывать.
Приятно подарить мечту простую.

Кладу фрагментик за фрагментом.
Всё новых красок добавляю.
Тебя зажгу я комплиментом!
Нет, не люблю я... Обожаю!!!

Вот очертания картинки дивной
Вдруг пред глазами проступают.
Найду в твоём сердечке льдинки.
Я - солнце красное! Они растают...

Я в аквариуме ложкой
Перемешивал рыбёшку,
Перебалтывал улиток,
Не боясь воды разлитой.

Подбирая крошки корма,
Не боялась рыбка шторма
И плыла себе в сторонке
От возникшей вдруг воронки.

Хоть, казалось не случайно,
Что кручу я ложкой чайной
С еле видимой натугой
Целый мир её по кругу.