Смерть капитализма

Тучи затянули небо, моросит, дождь
обложил, холодно, жил не тужил и
на тебе, осень, западный ветер, просим
хотя бы один день солнца, типа, бабье
лето в оконце, куда там, листья плывут
по воде, лодка утонула, (как показалось
мне), а может, кто и украл?....... сырость,
слякоть, а как же её сон (лодки)? не
расскажет, он, пропал вместе с ней,
а наша встреча, иду, не переча? напер-
екор? с тайной надеждой, на лучшее,
авось, крадусь, будто тоже вор, найду
кладбище снов, сдам экзамен...

Кем хотел, тем не стану уже,
Кем любим был, того уже нету.
Разметало по белому свету,
Кто теперь отзовется душе?
Закричу – и ни слова в ответ,
Ожиданий потравлены зерна.
Белый-белый, единственный свет,
От чего ты становишься черным?
Средь находок живу и потерь,
Каждый звук добываю не просто.
- Мама-мамочка, как же теперь?
Но молчанье ответит с погоста.
1989г.

И пала ночь, и зарисовками теней
Покрылись густо кипарисы и фасады,
Летит Луна, и утро будет мудреней,
Но здесь пока ночь дышит яростью засады.

Вот дочь купца, а может быть служанка их,
В Ла-Манче дело то, а может в Арагоне,
Тут сад наполнен ароматами и тих,
И без людей любовь зажглась бы тут в истоме.

Но то любовь, а то мужчин ревнивый пыл,
Жена, сестра иль дочь, а может быть все вместе,
О, сколько раз театр для нас подобный был,
Когда влюблённых убивали из-за мести...

Одеяло лоскутами,колченогая кровать
Стены желтыми листами, не заклеить, не сорвать
На столе отряд бутылок, да иссохший хлеб
Пара ржавых, грязных вилок и от рюмки чахлый след
Не звучит охрипший голос и гитара не поёт
И сквозь раненую полость кран на кухне слёзы льёт
Ты наверно здесь Дружище..,молча смотришь на меня
Но тебя с огнём не сыщешь, серебром струны звеня
Старый друг, прощай! Как свеча слезится...
Образ на стене, на тебя не злится
Старый друг, лети! Птицей одинокой...
Чтоб не...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцатый опус

Сабинянок Европа во снах
Летаргических видит меж лилий,
Чуден вечности белый монах,
А кого и неволить, Вергилий.

Были пиры – литаний огни
В Христиании сказочной тлятся,
Камераты умолчны одни,
Где Щелкунчики зло веселятся.

Подвигает бокалы давно
Чернь за стойками ниш бакалейных,
И червовое сребрит вино
Гробы спящих царевен лилейных.

Пятьсот тридцать первый опус

Красных лотосов огнь угасят,
Ад ли ведал порфиры...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать второй опус

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.

Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.

Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

Пятьсот тридцать третий опус


Петербург меловницы клянут...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать четвертый опус

Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.

Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.

Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.

Пятьсот тридцать пятый опус

Серебро, это желть серебра...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать шестой опус

Славен пир и велик отходной,
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.

Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.

Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.

Пятьсот тридцать седьмой опус

Цита, Цита, о хвое таись
И серебро...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать восьмой опус

Полон стол, на фаянсовый мрак
Белых яств титул царский низложен,
Шелк пеёт, веселится арак,
Чудна сельдь от лавастровых ножен.

Ах, соникнем, соникнем ко мгле,
Чтоб рубинами выбить макушки,
Щучьи главы, мерцайте с шабле,
К вам ли прянулись мертвые ушки.

Нас лишь бей, тусклый ядъ веретен,
Овиемся червицей альковной,
Пусть влачат златопевцев меж стен
Во тлеющейся пудре церковной.

Пятьсот тридцать восьмой опус...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот сороковой опус

До сирени во сенях витых,
До пенатов и как дотянуться,
Хоть виждите отроков святых
О тенях, сколь всепоздно вернуться.

Ах, порфирный безумствует май,
Ах, цветницы, цветницы блистают,
Кто успенный, сирень вознимай,
На венки нам ея заплетают.

Столы эти лишь отроцев ждут,
Круг сидят в опомерти родные
И места их пустые блюдут,
И сирени каждят ледяные.

Пятьсот сорок первый опус

Преведем золотыя каймы
Вдоль бордовых...