Смерть героя

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать второй опус

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.

Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.

Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

Пятьсот тридцать третий опус


Петербург меловницы клянут...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать четвертый опус

Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.

Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.

Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.

Пятьсот тридцать пятый опус

Серебро, это желть серебра...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать шестой опус

Славен пир и велик отходной,
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.

Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.

Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.

Пятьсот тридцать седьмой опус

Цита, Цита, о хвое таись
И серебро...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать восьмой опус

Полон стол, на фаянсовый мрак
Белых яств титул царский низложен,
Шелк пеёт, веселится арак,
Чудна сельдь от лавастровых ножен.

Ах, соникнем, соникнем ко мгле,
Чтоб рубинами выбить макушки,
Щучьи главы, мерцайте с шабле,
К вам ли прянулись мертвые ушки.

Нас лишь бей, тусклый ядъ веретен,
Овиемся червицей альковной,
Пусть влачат златопевцев меж стен
Во тлеющейся пудре церковной.

Пятьсот тридцать восьмой опус...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот сороковой опус

До сирени во сенях витых,
До пенатов и как дотянуться,
Хоть виждите отроков святых
О тенях, сколь всепоздно вернуться.

Ах, порфирный безумствует май,
Ах, цветницы, цветницы блистают,
Кто успенный, сирень вознимай,
На венки нам ея заплетают.

Столы эти лишь отроцев ждут,
Круг сидят в опомерти родные
И места их пустые блюдут,
И сирени каждят ледяные.

Пятьсот сорок первый опус

Преведем золотыя каймы
Вдоль бордовых...

Убей меня, о Ангел смерти!
Приди сквозь раннюю зарю.
Чтоб радость быстрая угасала..
Услышь скорей, тебя молю!
И не увижу глаз любимых...
Не прочитаю по губам
Я слов заветных...улетаю,
Скорей на встречу небесам.

За годы бега ждёт покой,
Наградой — отдых без движения.
В нём тело занято собой,
В нём приз спокойного мгновения.

За годы мысли разговора,
Наградой — время тишины.
В нём нет с собою ума спора,
И сердца с разумом войны.

За годы поиска ответов,
Наградой — опыта багаж.
Развеял он познаний светом,
Иллюзий лживых правд мираж.

За годы трудные работой,
Наградой — пенсий скудность ждёт.
А их плоды, богатый кто-то,
Умножив прибыль, соберёт.

За годы жизни болью тела,
Наградой...

Мотылёк в огне смерть ищет,
Вьюн обвился круг столба.
Помолчим, слова излишни,
Коль случится, то судьба.

Ну а коль судьба не хочет,
Нам не сделать вопреки.
Не зажечь нам солнца ночью,
Не отправить вспять реки.

Грянет выстрел и в затылок,
Бьёт Земля, встав на дыбы.
Не прощает мир ошибок,
Не сбежать нам от судьбы.

Не в цене стал потемневший,
Медный, старенький пятак.
Эх, попутал снова леший,
И я там, где всё не так.

Мотылёк в огне стал пеплом,
Вьюн столба обвился круг.
По...

Не у губ своих ищи меня,
Не у глаз, и не во сне.
Это долгая строка, это длинная
Расцветать пришла ко мне.
Семь ключей от красного до красного,
Семь свечей.
Семь мечей от тёмного до ясного,
Семь ночей от неба до плечей.
Ночь пуста наполовину, милая,
Расплескай поэзию мою.
Эта долгая, эта длинная
Вера в чистоту твою.
Я иду по белому молчанию,
И смотрю на алые цветы.
Семь октав от звука до звучания,
Семь огней от ветра до молчания,
Семь смертей у утренней звезды.


© Copyright...

Поговорку Откровенье поправляет –
Ужасней Второй смерти Бог не допускает.