Смертельное ранение

На башне древнего собора

Уже давно истлевшая рука

Вписала слово "рок", но вскоре

И слово стёрлось словно из песка.



Зато от слова - воплощенья

Роман родился с подписью Гюго:

Горбун, цыганка и священник

В смертельной схватке преданных врагов.



Сакральное сердце Парижа -

Парижской Богоматери собор:

В дожде к стальному цвету ближе

Величества готический узор.



О страшный суд с фасада храма!

Кому-то в рай идти, кому-то в ад...

И вся религия как драма...

Астральный шторм и правда на мечах,
и алою рекой душа пролита,
и на судьбе твоей уж нету прежнего лица.
Но нов твой взгляд,
а сердце из смертельной раны
нечеловеческую извлекает силу,
иным и первозданным становясь.

Так, после гибели нам жизнь мила,
и мило то, что до поры было сокрыто.
И найдена в пространстве та рука,
которая как посох и как взлет смычка,
рождает новую души орбиту,
и извлекает нам мелодию Любви забытой,
которую Вселенная была сотворена.

Твоей неистовости...

Ваня вдрызг разбил стакан,
Когда был смертельно пьян.
Все бы в общем ничего,
Коль не о голову друга его.

Н.В.Невесенко

Я попал в полосу невезения,
Мелких пакостей и неудач.
Но собрав волю всю и терпение,
Не позволю себе жалоб плач.

Неудачи мои все локальные,
Не смертельны, но гадки на вкус.
С комара они ростом, печальные,
И болит — и зудит их укус.

Я не знаю, откуда он взялся,
Этот злыдень, что пакостит мне.
Но он знать должен, что он нарвался:
Проиграет он в этой войне.

Я казачьей, упрямой породы,
Злыдню мелкому, не по зубам.
И меня не пугают невзгоды,
Над собою, их злу власть не дам.

И...

Я – раненая птица
Со сломанным крылом.
Не в силах в небо взвиться.
Горюю об одном.

Что не летать высоко,
Касаясь облаков.
Не видеть синеоко
Мне море васильков.

Да,... ты сломал, как палку
Одно моё крыло.
Тебе его не жалко.
«Жизнь – хрупкое стекло».

Теперь вторым о воду
Я бью изо всех сил.
Но все идёт к исходу
И сердца гаснет пыл.

В ночной тиши, в испуге,
Всё вздрогнуло на миг –
То слышали в округе
Прощальный птицы крик.

Когда с дождём стучится...

Давно ушли отец и мать,
Любовь успел я потерять.
В чреде промозглых серых дней
Чужим скитаюсь средь людей.

Все молча слушают меня,
Сочувственно кивают .
Эх,знали б,как любя себя,
Бесчувственны бывают!

Молюсь не о судьбе не получившейся своей -
Прошу о милости к любимым мною людям.
И ни чего на свете нет красивей и светлей,
Чем если чуткими,отзывчивыми будем!

Так где ж пристанище найти?
Покоя сердце моё раненное просит,
Ведь для измученной души
И ясным летом мрак и ветрянная...

Кони ржут и медный всадник,
Не романтик, не верблюд,
В битве груб живой солдатик,
Не касатик, не кугут…
Дробь толкут в узде галактик,
С неба манник как салют…
Написал великий классик,
Не фантастик: Наших бьют!!!
Сталь грызут, степной прагматик,
Не изгнанник, не каюк,
На кнуты и спрут канатик
Он набросил… всем капут?!
Враг бежит на суд как зяблик,
Как ушастик медных труб…
На полях краплёной рати
От ранений громко мрут…

25. 06. 14

Громко торговка в сердцах причитала,
Когда все убытки свои подсчитала.
А бросила дело, так вовсе от скуки
Ее одолели смертельные муки:
- Старуху никто не возьмет на поруки,
А не наложить на себя ли мне руки?

Н.В.Невесенко

Не остудили сЕрдца годы,
И не согнули горду стать.
Не усмирили нрав невзгоды,
Потери не смогли сломать.

Не сделал тусклым взгляда возраст,
Всё тот же блеск, лихой в глазах.
Всё также — прямо на вопросы,
Ответит он, презревши страх.

Всё также дерзко он, как прежде,
Глядит на тех, кто в ссоре с ним.
Всё также — ласково и нежно,
На тех, кто дорог и любим.

Мужчина он — простых сословий,
Душою чистою удал.
Кричал, ей раненой, от боли,
Но ею — никогда не врал!

Не остудили...

В смертельный бой,последний бой
Вставал солдат со дна окопа.
Рвал жилы,душу,глотки рвал,
У развороченного дота.
Он знал,он точно знал,
Что,не смотря на всю стихию.
Она,любимая,Она,
В живых останется,РОССИЯ!