Смак

Ты стал мне другом, подарив
Всё то, что так искала я.
С тобой забуду негатив;
Не ищешь ты во мне изъян.

И на любой вопрос ответ
Ты дашь, не покривив душой.
Не захрапишь в копне газет,
Смакуя трубку с анашой.

Не променяешь на футбол,
Хранишь порядок на столе,
Не подметёшь штанами пол,
Когда совсем навеселе.

Но подступает к горлу ком –
Наверно, это так банально, –
Когда подумаю о том,
Что моё счастье виртуально…

Играем в любовь мы на пару…
Я ставлю на кон свою жизнь.
Поёт панихиду гитара,
А я себе: "Юрка, держись!"

Ладонь рукоятку смакует…
Спокойно, не рви, не психуй…
Последний из всех поцелуев –
От пули стальной поцелуй.

Напрягся момент ожиданья…
В динамиках бесится рок…
Ещё раз задержка дыханья,
Ещё раз нажать на курок.

Играем в любовь мы покуда
Не выступит кровь на виске.
Чуть смерти отпив из сосуда,
Берёт наши ставки крупье.

Кручу барабан осторожно…
Мой ход… попаду или нет...

Беснуется ведьма-метелица,
метелкой стучит по стеклу.
Завидует сущим безделицам:
уюту, покою, теплу.
Завидует кошке, мурлычащей
на старом комоде, в углу.
Завидует девочке, хнычащей
в обиде на мяч и юлу.
Завидует людям, смакующим
кирпичный дымящийся чай,
словам непонятным, чарующим,
оброненным так, невзначай…

Устала метаться по городу,
в который трескучий мороз
свою белоснежную бороду
из леса сушиться принес…

Боль прошлого, как бешеный вампир,
Сосёт, жуёт, смакует душу,
Грызёт, уродуя, до дыр,
Впускает ледяную стужу.

Пойду, найду дремучий лес,
Срублю там старую осину,
Кол вытешу острейший, как стилет
И в прошлое-с размаху, что есть силы…

Не встретившись, мы снова расстаёмся,
Мгновения смакуя напоследок.
Мы завтра в городах других проснёмся,
И разные разбудят нас рассветы!

Мы никогда друг другу не приснимся,
Не вздрогнем, обознавшись ненароком,
Не огорчимся, не дождавшись писем,
Не затоскуем об ушедшем прошлом!

Мы никогда друг к другу не вернёмся,
И не замрём, сливаясь в поцелуе!
На разных небах светят наши звёзды,
Мы в разных измереньях существуем…

Не выучил я правил
Игры с кривой судьбой –
На первого поставил,
Но первым был второй.

Я верил, ждёт дорога
Средь тысячи путей.
Поставил я на Бога,
В ответ – лишь звон церквей.

С утра лечил похмелье,
Ночами бил хрусталь,
И ставил на веселье,
А выпала печаль.

Смакуя хлеба корку
В дешёвеньком бистро,
Вновь ставлю на семёрку,
Но выпадет зеро.

2007 г.

Осень жизни грустна, а года убыстряют движенье.
Краски ярче, а зренья теряется фокус.
И с любимой весной я во сне лишь иду на сближенье.
Утро выпишет снова в уныние пропуск.

Растворяюсь в толпе. Не расправить грудную в ней клетку
Широко было в мае. Мне некуда деться.
И смакуя минуты, как маленький мальчик конфетку,
Я пытаюсь прорваться в счастливое детство.

Вам очень нравится читать мои грехи.
Вас возбуждает и пьянит порочность фраз.
В себя впуская мои блудные стихи,
Вы свою похоть теребите каждый раз.
Вся незаметно обольщенная стихом,
Смакуя сладости любовного порока,
Вы сами, пользуясь изученным грехом,
В мою постель со мной ложитесь ненароком.
К себе одной мои относите слова,
Себя лаская мной своими же руками.
Вам наплевать на то, что понесет молва,
Вы точно знаете, что было так веками.
Вам страшно нравится мой откровенный слог,
А...

У стойки бара, после ужина,
Смакуя дорогой коктейль,
Ты, голосом слегка простуженным,
Попросишься ко мне в постель.

Мне улыбнёшься восхитительно –
Сверкнут топазами глаза,
И язычок твой обольстительно
Оближет губки, а слеза…
Продуманным и тонким росчерком
Скользнёт по пухленькой щеке.
Мой адрес филигранным почерком –
Черкнёшь ты прямо на руке.

И предложеньем околдованный,
Переведу чуть ниже взгляд –
На твой живот татуированный
И пирсинг в несколько карат.
И взмах...

Когда Господь среди живых
Делил их жизни срок,
На тридцать лет он четверых
По судьбам их обрек.

Но вол взмолился - Боже мой,
Убавь хоть половину,
Обижен жизнью и судьбой,
Я гну ведь только спину.

За ним собака - волком вой,
Скости же половину,
Хоть сторожу, но дом не свой,
Уйду ведь на чужбину.

А обезьяна - мне к чему,
Хочу лишь половину
Да и зачем они мне, не пойму,
Отдай их лучше сыну.

Тут человек - прости, Господь,
Достойно ли для сына,
Так мало тешить жизнью плоть...