Слышный

Глубоко глянул дедушко
В глаза девушке
Глубоко
Да прямо в сердечко
Вроде и не больно
А боязно все-таки
Девушке
Даже
-Ты не бойся девушка- воробушек
Жив твой милый суженный!
Скоро будет к тебе
Красивый да отважный
Путь его далекий да трудный
Прибудет к Пасхе

- Благодарствуйте дедушка
Еле слышно сказала девушка

Наука полна привилегий и тактики,
Мы под запретом - нас нету.
Еле лежишь на подушке
Дыша друг другу
Вспять,
На пролет,
Всегда бы ощущать
Внезапный, убаюкивающй полет.

***
Бесценное количество твоих объятий!
Я слышу стук в твоем черном пиджаке.
Множество усилий что бы остаться с тобой на едине
В руку твою при сне укладывая свою
Будет спокойно им, обещаю, я говорю.
Остаться одной когда ты со мной может смех?

***
Да, конечно,
Правы вы!
Мой мир недавно заболел,
Но только...

В душе - почёт идеализма,
но разум холоден и глух,
воспринимая через призму
разграничений клич на слух.

И честь не доблестью хранима;
на запоздалую любовь
я отвечаю сиротливо
печальной песней через боль.

А сердце всё в руинах пышных,
где заблудилась воля в шторм.
И только эхо еле слышно
всё вторит нудно из-за гор...

В мечте погибшие желанья
не завлекут усопший дух.
Иду, гоним тропой закланья,
превозмогая тишину.

На пороге вечности
У златых ворот
Бледный странник мечется –
Его никто не ждёт.

Видно, что волнуется.
Видно, что спешил.
Ждал – надежда сбудется.
Верил – не зря жил.

Но ворота заперты,
Не видно никого…
Вдруг увидел зарево,
В зареве – окно.

Из окна – мелодия,
Слышно пенье птиц.
Вечности рапсодия…
Странник рухнул ниц.

-Господи, прими меня!
Я у вечных врат.
Господи, прости меня,
Если виноват -

Плачет, Богу молится:
- Хочу в рай попасть!
- Что ты плачешь, молодец...

Жизнь прожить и не заметить
Что ты использовал меня.
И вдруг когда, что было нужно
Ты ласков был как никогда...
И о любви ты говорил мне,
Чуть слышно, на ухо шепча...
И я тогда не понимала,
Что изменял ты мне тогда.
И проходя знакомый дворик
Слова, знакомые до боли
Родной мне... голос говорил,
Я поняла, что это ты!
Как ты посмел мне сделать больно
Ведь клятву дал ты перед Богом,
Что будешь в радости и горе
И клятву эту не сдержал...!

Влюбленный всякий так беспечно глуп!
Так искренне восторженно наивен!
Под одному ему лишь слышных труб
Прекрасных звуки им весь мир воспринят.

Я добрый эльф. Прозрачные крыла
Несут меня над пестрою страною
Полей цветочных. Жизнь всегда была
Прекрасной. Я другого и не помню.

Юн возмутительно, я не хочу стареть,
А чтоб всегда в нектаре были пальцы.
И если это болен я - я рад болеть,
Я счастлив эльфом навсегда остаться.

О славный и любимый город!
Тебя любил, тобою восхищался,
На твой вокзал по жизни возвращался,
Радушный образ с теплотой,
Навеки в памяти cо мной,
Но время - и палач, и царь
Нас жестко изменило.
И факт - Моложе я не стал,
Но, ты о чудо!
Словно юный засиял -
Аляповатой краской заиграл,
Рекламными огнями зазвездился,
и милых улочек уют, чужие голоса гнетут,
а сердцу дорогих домах, меня не ждут –
друзья здесь больше не живут.

Город призрак, город быль,
Тротуарная я пыль,
Нет ни...

Не услышать каждую дождинку,
Слился в тихий, ровный шум стук их.
А в песках не отличить песчинку,
Средь похожих на неё других.

У дождинок и песчинок масса,
У всех разная и разный силуэт.
А для нас, отличия для глаза,
Когда смотрим мы, как-будто нет.

Не увидеть в море капли каждой,
Мы в толпе не видим лиц людей.
И пройдём, не вспомнив после даже,
Тех, кто рядом шёл когда-то в ней.

Песню жизни как и стук дождинки,
Заглушить сумеет звук других.
Не оставлю миру с ней пластинки...

Нема Земля в тени небесной кельи...

И только слышны
звуки тишины,

И только видны
муаровые трели

Молочно-белой пристальной княжны -

Ее дворец -
ночные новоселья,

И взгляды к ней
таинственно нежны -

Навечно верной крестницы Луны...

За спиной только тик, да так
Слышно ходики на стене.
За душой многих лет бардак
Жил в бардачной – живу стране.

Каждый день новость бьет и жжет
Там зарезали, здесь сожгли…
Ну а кто-то со стерхом влет,
Что увидит там впереди.

Впереди лишь туман да вонь
Разлагающейся страны,
А по телеку слышен звон
Мы на голову всех… видны.

Сторона моя сколько лет!
То ГУЛАГ, то помор - опять…
Так и рубят Российский лес,
Да и Химкам не устоять.

Пусть шепнут шепотком - чудак
Вожжи в руки...