Слышно

Людей, животных и растений
Прельщает сказочный талант,
Источник благостных сплетений:
Певец и райский музыкант!

Когда звучат Орфея песни,
Душа стремится в небеса…
Его Величество – кудесник!
Смолкают птичьи голоса…

С женою нимфой Эвридикой
Недолго счастья длился срок:
От жизни вечно разноликой
Ему достался страшный рок!

Однажды на лесной поляне
Гуляла нимфа средь подруг…
С травы густой змея – лиана
В броске встревоженных гадюк…

Змеиный яд ужасно быстро
С ноги проник во...

Бессоница, глубокой ночью, слышно как идут секунды. Скука бесконечная, глубокая, как заброшенный колодец, заглянешь и пропадешь навсегда.

На дороге, на дороженьке,
Снега белый пух лежит.
И иду я осторожненько,
Гололёд — нога скользит.

Эх мороз-мороз, прохлада,
Белый — лик у февраля.
В нём зимы суровой правда,
Стынут степи и поля.

А поэт в душе повсюду,
Как всегда найдёт красу.
Очарован ею буду,
Я в заснеженном лесу.

На ветвях ажурный иней,
Висит белой кисеёй.
Птиц не слышно и лес тихий,
Дышит белой дремотой.

И восторг забрав дыхание,
Остановит секунд ход.
И зимы очарование,
Её сказку мне споёт...

Я знаю, Бог в душе живёт.
Что он нас всех оберегает.
Не требуя взамен - поёт
И ни за что нас не ругает.

Один вопрос назрел давно:
"Почему в него не верят?".
Все те, кому на это всё равно,
Себе же каждодневно бредят.

И пусть не виден он живой,
Пусть и слов его не слышно.
Но он есть, враньё долой.
За жизнь свою мне не обидно.

Создал он мир, живёт в душе-
Давно я в этом убедился.
Даёт совет не на ноже
С удачей чтобы вдвое слился.

Если нет его, а верю я,
То ничего не потеряю...

Она была Ангелом. Хранила и помогала,
Душу свою подопечную везде и всегда охраняла.
Давала советы полезные, от злых утех сберегала,
Во всём и всегда безвозмездно участие принимала.

Душа все её старания как должное принимала,
Как будто всё так положено! Благодарить забывала.
Зачем? Ей служить приказано, беречь и хранить меня!
Я вообще всемогущая! Могу всё сделать сама!

Ангелы не обижаются, такого в них не заложено,
И изо всех сил стараются сделать что-то хорошее.

Душа загордилась...

Родное Сорочье-
Здесь холодно ночью...
Луна пролетает
Над бедною крышей-

Всех нас покидая
Не больно-не слышно...

Ни ровно,ни прямо-
Где кочки,да ямы-
Там след нашей жизни
За вечным покоем...

Налей и скажи мне-
Оно того стоит?

Зачем это место-
Теперь не известно...
Давай,по-последней-
Яд больше не лечит

Ни тело,ни память-
Плохой этот вечер...

Досталось мне падать-
Не знаю,как надо...
И хмарь без рассвета,
И ночь,как берлога...

А гости оставят-
Я голый,как...

Люди исчезают без следа,
как в песок ушедшая вода,
в день весенний, майский, ветровой
тени их скользят над головой,
там, где зреет грозовой разряд,
без вести пропавшие стоят,
там, где шорох птичьего пера,
слышно их бессмертное "ура!",
отрок, белокур и русопят,
погибает в Вяземском котле,
вот его прощальный синий взгляд,
словно луч, проходит по земле,
вот платочек девичий летит,
инвалид на лавочке сидит,
вот мой дед играет в домино,
бабушка моя глядит в окно,
занавески белые...

В славном городке одном,
Не столичном, не большом,
Аль в поселке – деревеньке,
Жили – были не скучненьки

Он, она, любовь и дети.
Много дел было на свете.

К власти, правда, не рвались,
За богатством не гнались,
И геройствовать не стали.
Жизнь свою так поживали,

Что тепло было всегда
В доме, где жила семья.

Громких дел…да нет, не слышно,
Просто дело, просто вышло
Им и жить, и поживать,
Вместе всё, всегда решать.

А когда их провожали,
Как стеной вокруг стояли,
Дети...

Крылатый конь над полем битвы
Всю ночь Валькирию кружит…
Полно бесчисленных убитых:
Печален девицы визит.

Она красива, белокожа,
Высоко поднят меч в руке!
Сейчас Валькирия поможет,
И в рай отправит налегке.

Не слышно выстрелов и стонов,
Одни лишь мёртвые тела…
Их души в зримости фантомной
Успешно дева забрала.

Пускай живут в небесных высях –
Где храбрых воинов чертог
И блюда в сказочных сервизах,
И вина льются без тревог!

И конь Валькирии что птица
Летит обратно в небеса...

Май на цыпочках замер, на самой вершине себя.
На рябине раскрылись ланцеты листвы веерами.
Кошка топчет халат, месит старую, ветхую бязь.
Отраженье зимы ещё смотрит из окон веранды.
Два глотка чифиря возвращают покой и тепло.
В одуванчиках чёрная такса пасётся, как грач.
Предзакатный поток замедляется в дельте берёзы.
На душе вспоминает мелодию лета скрипач.
Тень зимы на крыльце излучает немые вопросы.
Два глотка чифиря отвечают ей нет в сотый раз.
Поржавевшую тюль сквозняком треплет...