Слухи

Мир с человеческим лицом быть должен.
Да! Как прекрасен человека лик!
Глаза! Их взгляд поведать много может,
Глаза и руки, их тайный мир велик!
Глаза светиться могут добротой,
Хранить злорадство, иль усталость,
Глаза! Они всегда с тобой,
За ними слово главное осталось.
Язык солжет, а взгляд не может,
Поэтому лгуну так сложно посмотреть в соседние глаза.
Взгляд, как убить, так и вселить надежду может,
Взгляд! Всё в тебе – и ложь и правота!
А руки, творят и воплощают в свет они...

Прекрасный льется голос.
Жаль, не дано мне,
Лишь слезы лить могу…


Несущая правду бумага,
Склоняюсь перед ней.
Немой учитель.


Очарование бездарности,
Людей окружает
Во что верим мы?


Не пой мне про рай,
Режет слух твоя песня,
Как нож заостренный.

Волшебное свечение
В грешный мир влилось
Заходит солнце.

Цвета перемешались,
Исказился мир
Загадочен абстракционизм.

Слов поток из коробки
Нам диктует,
Как жить…

Любовь птицей обратилась,
Она на ветке сидит...

Да раскрой же ты глаза свои, раскрой!
Разгляди мои мученья, разгляди!
Сколько можно: быть с тобой и не с тобой?
И не держишь и не скажешь: «Уходи!»
Да услышь же ты слова мои, услышь!
Те, что в слух произнести невмоготу.
Не простишь себе потом ведь, не простишь
Глухоту слепца, глухого слепоту!
Позовешь, да только я не отзовусь.
Не к добру ты так спокоен, не к добру!
Не вернусь я к тебе, не вернусь!

Как утром нахлынули чувства,
Как пчелы на спелый арбуз
Хозяйка твоя, от искусства,
Хлебает созревший конфуз...

КАПИТАН, ХОЧУ спать.
==================

Экспромт (мой ответ)

*

По утру, нахлынули чувства, -
Как пчёлы на спелый арбуз…
Какое там к чёрту искусство,
Стихи, блин, и прочая чушь…

Как волк, потянулся в постели,
Лап-лап, а волчица – тю-тю…
Придётся понежиться в лени,
Мечтая, - в конверт, с орхидеей,
По почте отправить, люблю…

И, ждать, предвкушая, как с мели...

Не верь ему, он и тебя обманет,
Речами сладкими твой купит слух,
Шепча на ухо рифмой, затуманит,
Запутает в сетях послушных слуг.

Которые с листа, в четыре ряда,
Вонзятся иглами, проникнут в твою суть.
Ты будешь говорить ему: «Не надо…»
Не понимая, что назад отрезан путь.

И сердце перестанет слушать разум,
Дав волю страсти, чувствам и мечтам,
Позволив снова взять себя всю сразу,
Поверив легкомысленно словам.

И твою молодость, терзая не стесняясь,
Он выпьет до последнего глотка...

Ночь – тихий доктор слуха.
На небе рог луны повис.
Почти готов мой экзерсис.
Казалось бы, уж катит пруха.

Нормальное выходит стихо.
Но, тут на морду села муха.
Ее хотел поймать я лихо,
Мне, дураку, хватило духу.

И со всей дури я, – О! Боже,
Ладонью звезданул по роже.
А муха, с чистою душою,
Кружит над пудингом с лапшою.

И сколь за ней я не гонялся
По кухне. Сильно замахался.
Устав, присел, сказавши «Ух!».
Да ну их к черту этих мух.

Мы друзьями были, но разве мы
Хоть желали друг другу зла?
Только сплетня слухами грязными
Вдруг в квартиру твою пришла

А потом стало тесно в доме ей,
Для неё ведь преграды нет,
Стали люди едва знакомые
В переулках смотреть тебе вслед

Сколько было твоих мучителей?
Не один и не два и не три!
Даже мама многозначительно
Говорила тебе: «Ты смотри!»

И расстались мы чтоб не встретиться,
Пред тобой я за это в долгу,
Вот прошло уже много месяцев
И я понял, что я не могу

Должен...

Боль улеглась… Осталась пустота…
Не ограниченная точкой бесконечность,
Не режут больше слух твои слова,
Не жжет сопровождающая их беспечность.

Я просто постарел еще на осень,
С тобою потеряв и часть себя,
С деревьев торопливо листья сносит,
Бродяга-ветер… Дует вне себя.

Растреплет волосы осеннею прохладой,
Остудит голову, проветрит мою грудь,
И не оставит в ней ни капли яда,
И укрепит, чтобы продолжить путь.

И может быть под небом моросящим
Печальным бисером, я улыбнусь тебе...

Залей медовыми мне слух словами,
Пусть просочатся в трещинки души,
Воспламеняя разум образами,
Растопят волю, сдавят как тиски.

Пусть будоражат, мучают, терзают,
Уносят прочь водоворотом грез,
В галопе сумасшедшем загоняют,
В любовный, бесконечный овердоз.

Дразни меня, касаясь нежно,
И вереницей поцелуев забери,
В свой грешный рай, где безмятежно.
И где не вспомню ни на миг земли.

Сквозь тучи свет луны ажурный.
Легла на берег мягко ночь.
И, словно Афродиты дочь,
Нагой плыву в воде лазурной.

Последние уснули чайки,
В прохладном воздухе, что чист,
Чуть различимый слухом свист,
Ссыпающейся в море гальки.

То, как дитя, прибой резвится.
Всплеск, шелест, легкая волна.
Опять пьянею без вина,
Мечтая в море раствориться.