Слух поэтической богемы

Шипенье старой грампластинки...
Орган играет фуги Баха...
Смещая время — из безлюбья...
Прибой в волне катает льдинки...
Космичный холод глаз Аллаха...
Поэт стихами разум губит...

Балтийский пепел сонных далей...
По побережью бродит Петр...
Без свиты, призраком столетий...
В нем город замыслы зачали...
В мембране слуха дышит ветр...
Перед Вселенной царь в ответе...

Мысль вытесняет мысль, а время — время...
Тоску по прошлому сменяет шаг вперед...
Под вой последствий в теле...

Венец Сатурна полуночный,
Колесами вращает в сахасраре,
И переносит во времена иные,
За берега Реки Забвенья,
Где статуи недвижным оком
Уперли взоры в вечность,
Высверливая в ней ходы,
В гуденьи неба напряженном...

А жизнь шумела, как листва,
И сквозь зеленый шум ее
Порой уже не разобрать —
Что было явью, а что сном,
Ведь раздробился миф единый
На кластеры повторов...

Дверь слуха, двери рук
И дверь телодвижений.
Дверь рта и двери глаз,
И прочие задвижки, —
Бронепластиной...

Болотная овчина леса,
соль облаков, эфира плеск,
кустарный драп, цветов разводы,
жемчужный взгляд
в дороги даль,
где мой покой
не сохранить
для сердца полноводного…

***
Цитрусовый вечер
обдает соцветьем,
тянет нить сирени
горизонта лен,
пряди ветра льются
на тростник ресниц
чистым бытием…

***
Шорох, шелест, песнь листвы,
сеть древесных изваяний,
переплеты изумрудов,
длани тонких чувств весны,
меланхолия шафрана
под осенние псалмы,
и я сбрасываю кожу
верой дикой...

Уснули птицы и цветы.
Затихли звуки тварной жизни.
В тиши. Без сна. Несут мечты
Меня. Причудливо капризны.

То вижу я себя княжной,
В высоком тереме живущей.
Как будто клетка предо мной
С заморской птицею поющей.

Ласкает пение мой слух.
Вдруг будто голос слышу нежный:
«Не терпит клеток птичий дух.
Хочу вернуться к жизни прежней».

Сошла улыбка с моих уст,
И сердцу стало очень больно.
«Прости. Пусть терем будет пуст.
Сломаю клетку. Будешь вольной».

А то крестьянкою простой...

Я не Поэт, а христианин,
пускай смеются и плюют
мне в спину, я не перестану
ругать насилие и блуд.

Я не поэт, но в рифму мысли
умею тоже облекать...
Когда гранит науки грызли
другие и рвались в печать,

дано мне было Божье слово
Христом, Спасителем моим,
и слух для слышания зова
открыт был, и святой режим.

Я не Поэт? Да и не надо,
зато мне ближе Глас небес,
и Иисуса Эльдорадо
необходимо позарез.

"Мы други летали по бурным морям,
От родины милой летали далеко,
На суше, на море мы бились жестоко,
И море, и суша покорствует нам!
О други, как сердце у смелых кипело,
Когда мы, содвинув стеной корабли,
Как птицы неслися станицей веселой,
Вкруг пажитей тучных Сиканской земли!...
А дева русская Геральда презирает."


Перевод,  К. Н. Батюшков. 
Сочинения том 1, СПБ 1887, ст 238.


Ну братва, на яхте "без преграды"
Чусовой просторы рассекают,
        Как в мультфильме,
Натянули...

Конвертов много, лишь одна марка,
Я до утра не буду спать – жарко,
Пойми мой почерк, между строк смысл,
Вся наша жизнь – калейдоскоп чисел.

Я ничего не утаю – помни,
А в телефоне тишина – роуминг,
Я брошу все к твоим ногам, хочешь?
А стопку прошлых мадригал – в клочья.

Полушутя, испей мою душу,
Не нужно фальши говорить, слушай,
Родным мажором слух взорвет слово,
Оно дороже всех друзей, крова.

И я предстану пред тобой, строчки
Мой образ оживят в письме, точки
В конце не ставлю...

Соучастье - великий акт,
Состраданье - работа духа.
Овладеть им - не просто так,
Не познать его только слухом.

Можно плыть,как м все - в тиши...
Можно - сбросить однажды маски.
Обнажить теплоту души,
Одарить,не боясь огласки.

Рвется Свет из глубин души,
Он взывает к любви во мраке.
Погасить его - трижды три,
Но зажжен он - тебя ради

По закону великой Любви,
Что дарована нам от Бога.
Так сумей ее сохранить -
Это главная в жизни работа.

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом...

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот...

По полям по перелескам стелется туман.
Прошуршит ли звёздный дождь,
наметёт ли снег.
Засыпает белый снег под скалой карман.
Там лежит, лежит давно, чёрный человек.

Дурно пах комбинезон, зверь не подходил.
Тихо кружится метель,
искорки, стекло.
Двадцать лет его прошло, больше не пожил,
и в том месте, где лежит, под скалой тепло.

Белый снег, белый снег, серая скала.
Посижу подле холма,
остывает стынь.
Много снега вокруг, хрупкого стекла,
и мороз нарисовал снежную полынь...