Случай на охоте

Болтливым пустозвоном был,
Но докой слыл по праву.
О нём весь город говорил --
Цирюльнику – нет равных!

Вот, как-то, стричь и брить он стал,
Заросшего... немного.
Рот ни на миг не закрывал,
А речь касалась... Бога!

Твердил, мол, выдумка людей...
Ведь, если был бы Бог,
То не было б сирот-детей,
Больным помочь Он смог...

И многое ещё чего...
(Язык – он без костей)
Спешил, уж стриженный, его
Благодарить скорей.

Дабы ушам дать отдохнуть --
Прочь из цирюльни вмиг...
Не столь...

Улетают утки в тёплые края,
А одна не может - жирная как я.
На Гоа медузы, белые пески,
А на мне рейтузы, тёплые носки.
Не влезаю в платье - испытала стресс...
Прикупила тортик - тортик, падла, влез.

Работаю друзья, водителем на скорой.
И знаете, что я хочу сказать?:
C такою как у нас, "Шарашкиной конторой",
Не можем мы простых людей спасать.

История у нас, произошла такая,
Что невозможно просто описать.
Работал я тогда, водителем "Сарая"
Я по-другому не могу назвать.

А дело было так: обычной зимней ночью,
К нам поступает вызов в декабре.
Там голос обречённо, говорит не точно.
Беда произошла в селе.

Мы сразу же вскочили, всей своей бригадой,
И стали быстро...

- Я, товарищ, не привык
Принимать тут карту пик.
Не получите билета
Вы за своего валета!

Приключилось тут у случая, настроение игручее.

Стал он шкодить и шалить, чтобы веселее жить

Стал народ в своих домах. Часто он стоит в дверях,

И зовет он тех наружу, кто живёт немного скучно.

И подстраивать проказы стал наш случай, где то разом

В магазине или парке повстречались две товарки,

Им навстречу молодцы, разудалы удальцы,

Случай, бац, уносит шляпку, а второй под ноги тряпку

Кинул, падает она, прямо в руки молодца!

А второй поймал убор, и отнес хозяйке, взор...

А я дышу весной - я задыхаюсь ею!
Несётся по крови адреналин.
И на апрельском солнце кошкой млею -
Открыт сезон охоты на мужчин!

А шубку я свою припрячу до зимы,
И на неё насыплю нафталин.
Ведь посреди весенней кутерьмы
Открыт сезон охоты на мужчин!

Подсуетиться мне настала вдруг пора -
Вокруг полным-полно других дивчин!
И я иду походкой от бедра -
Открыт сезон охоты на мужчин!

Взгляд томный роковой и ты идешь за мной,
И для побега нет уже причин -
Ты дышишь, задыхаешься...

Идет охота на людей, идёт охота,
Грызня волков и псов – на псарне передел,
Под лисий визг, шакалий смех идёт работа:
Уничтоженье душ, уничтоженье тел.

Душа – улика доброты, тепла и света.
У паханов на зоне крупная игра.
Нет человека – и проблемы тоже нету,
И нелюдь нелюди командует: Убрать!

Отлов заложников-детей, отстрелы женщин
И не желающих по-волчьи выть мужчин.
Чем больше куш, тем воздаянье права меньше,
И нищим духом для кручины нет причин.

Кровь с перегаром пополам...

Кому охота, чтобы досаждали?
Кому охота лишнее платить?
Кому охота, чтобы не отдали?
Кому охота кем-то битым быть?
Мы в мире ищем вечных утешений,
Мы не хотим предательства и боль,
Мы не желаем в адрес свой сомнений
И мы не терпим гордость над собой…
Но все приходит и ломает планы,
И кто-то подминает под себя,
И кто-то сыпет соль тебе на раны,
И кто-то любит, вовсе не любя…
Мы стали жить по своему закону,
Мораль и нравственность рванули резко вспять
И все пошли по грубому шаблону...

Все работы ему по плечу, не мечтает о жизни иной,
Но пришел и поведал врачу: «Дома что-то неладно с женой!»
«На уборочной днями кручусь, по ночам стерегу урожай,
А в глазах её слёзы и грусть, хоть за клоуном в цирк снаряжай!»
«То истерик крутая волна, то обид нестихающий дождь,
Что же хочет от мужа она? Этих баб никогда не поймешь!»
Врач в раздумии темя чесал: « А с интимною близостью как?
Что совсем? Исполнять перестал?! Ну, ты парень, на шутки мастак!»
«У тебя же бывает обед, до угодий...

Великое творить охота?
Всех потрясти и вразумить?
Привязчивая, как икота,
Иллюзий охватила нить…
Мысль замерла у врат надежды,
Вошла в запретные врата,
Едва ль была она здесь прежде,
Но мысль пристрастная внесла.
Душа застыла в изумленье,
Не веря собственным глазам,
Но путь и славы и везенья
Мир раскололи пополам…
Не мило сердцу бескорыстье,
Тяжелым камнем – суета,
Душа вдруг встрепенулась мыслью,
Взмолились грешному уста,
Завожделела к долгой славе
И стала план в себе творить...