Словно отшумевшие деревья

Из под плуга борозда,
Бо открытая дорога.
Он с готовностью всегда
Нам приходит на подмогу.

Выйдя крепкою ботвой,
Свою силу нам покажет,
Но поддашься головой,
Синяками Бо накажет.

С треском, словно в топоры,
Валят лес, деревья гнутся.
Не случайно, лишь бобры
Удальцами Бо зовутся

Из болотной тишины
Голос Бо подаст трясина.
Бо – любимец у Весны,
У Земли нет больше сына.

Бо тепло земли тайком,
Дарит тем на самом деле,
Кто пройдется босиком
По Земле, как по постели...

Абрикосы цветут вдоль дороги,
Как невесты выстроились в ряд.
Их наряд по-весеннему строгий
Привораживает каждый взгляд.

Не понять, кто из них красивее,
Трудно выбрать по цвету фаты:
У одних она просто белее,
У других – розовее цветы.

И хотя все деревья похожи,
Но стояла в сторонке одна,
На мой взгляд, всех милей и моложе
И смотрелась принцессой она.

А вокруг ещё нет ни листочка
И зелёной травы ещё нет.
Белой веткою, словно платочком,
Абрикоса мне машет вослед!

Туман заполнил всё пространство,
Облил дорогу молоком.
И в неестественном убранстве
Стоят деревья за окном.

Мир потерял свою реальность,
Всё стало зыбким, как туман.
И смотрят все на эту странность,
Как на оптический обман.

Куда-то делись звуки, люди,
Словно их кто-то поглотил.
Старушки шепчут: «Что-то будет»,
И прячутся внутри квартир.

Стал горизонт настолько близким,
Что даже виден край земли.
И, опустившись слишком низко,
На плечи небеса легли.

За горизонтом бродят...

Догорел в лесу пожар осенний,
И истлели листья без следа.
Дождь, слезами вымолив прощение,
Загасил остатки навсегда.

Оголились повсюду деревья,
Выставляя сучки напоказ.
И унылыми стали деревни,
Словно в них луч надежды погас.

Как-то сразу притихла природа,
Ожидая чего-то с небес.
Но уже не страшна непогода,
Если к ней приготовился лес.

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

В серых зрачках объявилась
усталость.
Осень с деревьев сорвала
одежды.
А за углом ноября
зашаталась,
Злая зима с февралем
неизбежным.
В окна ломилось облезлое
солнце,
Шторы с утра его в дом
не пускали,
И во дворе на бетонном
колодце,
Мятые кошки в лучах
замурчали.
Но мне привиделось, явно
спросонья:
Будто бы шарик поймав
в небесах,
Бросил его вниз
всесильный
тихоня,
И что застрял тот в стальных
проводах...
Встал я с кровати:
Светило спасая —
Шумно по шторам...

Парк старинный, городской,
Серебристый блеск у ели.
Плачут жалобно качели,
Потревоженные ветром.
Клён усыпан желтизной.

Виноградная лоза
Вверх стремится по деревьям,
Ствол окрасила вареньем.
И багряный лист на ветке,
Словно отблески костра.

Струй не видно, спит фонтан,
Он проснётся только летом.
Человек идёт с мольбертом
Вдалеке в лучах заката.
Опускается туман.

Потерявший где-то дни,
Шёл поэт из лета в осень.
Луч пронзал верхушки сосен.
Под ногами лист опавший...

Текут деревья на восток,
Иисусову молитву вторя,
плащом янтарным согревая тени.

Листва, реке вдогонку,
письма шлёт.
Инициалы ветер
оставит на воде.
Седой камыш
присядет на колени.

И ты поймешь,
что камни, тоже дышат.
И ты увидишь
в капле слёз –
рассвет;
и мудрость старика,
в сухой коряге.

Огонь зрачка
соломой прорастёт;
бумага прогорит,
слова землёй осядут,
приоткрывая талию души,
словно берёзовую тишь.

Ты выйдешь в сад,
но встретишь, только эхо,
считающее, сонно...

Расстались мы, я шла одна,
Льдом покрывались лужи
В том поздней осени вина,
Что стал ты мне не нужен.

Летела желтая листва
По улице унылой,
Стояла липа как вдова,
Теряя лета силу.

Вцепилась осень словно смерть
В понурые деревья,
Зимою надо отлететь
В другое измеренье.

Дожить с природой до весны,
Закрыв плотнее двери,
Весною ты вернешься в сны,
Растает недоверье….

Осень

Дождём стучится осень в двери, окна,
Как будто плетью хлещет наотлёт.
Стучится день, уже холодный, воглый,
как в мутной каше скрылся горизонт.
Потоки брызгами стекают по асфальту,
Промокла куртка, влагой напоясь.
Почти плывут машины, жмут педали
Водилы, на погоду матерясь.
Октябрь резвится, ветром нападая,
Открылась осень мачехой, недоброй стороной,
И у подъездов запертых собаки дробно лают,
Стремясь в полутепло, в полууют домов.
Скользнув, прижмутся к полутёплым трубам...