Сломанная сигарета

По крыше зло полощет ветер,
Срывая с мест облезлых голубей.
Безрадостный холодный вечер
С унылым светом тусклых фонарей.

Заплеванный, как дно колодца,
Осклизлый двор, забитый водосток.
Похож на серого уродца
Под слоем грязи сломанный цветок.

Все безысходно и безлико.
Кирпич, осколки битого стекла,
Тоска, промозглая до крика,
Продрогший дом, заждавшийся тепла.

Лежу я на земле сырой
Спокойная ночь меня обвивает
Нашел наконец-то я вечный покой?
Иль снова душа улетает?

Трава поцелует, огреет росой
Холод подарит сырая земля
Лежу я на теле царицы босой
Под траурным взглядом ее короля.

И тихо в ночи стонет чья-то душа
А слезы ее здесь зовутся дождем
Дождь накрывает меня, не спеша
И вот теперь плачем от боли вдвоем.

И тихо как в снах мертвеца
Ничто не тревожит здесь сказочный лес
Забыты давно здесь слова мудреца
И лишь ручейка слышан...

За долгой осени дождями
Исчезнет на твоём стекле
Последнее упоминанье
О птицы сломанном крыле

О долгих паузах. О точках,
Что ставились в конце главы,
О стуке сердца среди ночи
И шелесте сухой травы...

Ключи в руках почти истлели,
Осыпав ржавчиной паркет
Стрела летела мимо цели
И поняла, что цели нет

Теперь я закрываю книгу
И усыпляю ураган.
Судьбы последняя интрига
Бессильно падает к ногам...

Я знаю- встретимся ещё с тобой…
Два человека с одинаковой душой….
Два человека с одинаковым мышленьем…
Два человека- те, кому незрим покой….
И я и ты- мы будем вечность колебаться …
Всю жизнь- две чаши сломанных Весов…
Из крайности до крайности метаться…
И так с души не сняв таинственный засов.
И как в норе, в душе своей копаясь
Два эгоиста- будем рушить вновь
Любовь, что нас нечаянно касаясь,
Пытается вдохнуть частичку жизни в кровь..
И будем отрекаться, опасаясь…
Что боль...

Слова как совы -
За кругом круг.
Но смят и сломан
У горла звук.

Позыв прекрасен
К полету сов,
Но выпил праздник
Песок часов...

то ли ухожу
то ли прихожу
сломанною спичкой зажигаясь
бездной времени
не дорожу
/вереницами любвишек маясь/

водоемы нежностей
плеская
в тазики пустующих минут
поистратился
опустошаясь
/там где мало там и ждут/

ожили во мне
с кем был я
с кем аукался в годах-садах
порастерянные
бродят в мире
/навсегда в электропроводах/

Солнышка желтый. круг
Черной пылью покрыт.
Гарь, сожжен добрый луг.
Дым по небу летит.

Измучен бедный цветок.
Молча взывает к нам.
Тоненький стебелек
Сломан напополам.

Устал, на землю прилег.
Душа болит от тоски.
Чей-то грубый сапог
Растоптал лепестки...

Девять мальчиков – маленьких, сладких
Полюбил, может быть, на беду.
Я целую их, тайно, украдкой
Или гордо, у всех на виду.
Соблазняю, краду и насилую,
И ласкаю дрожащие кончики.
Пусть другой называет вас милыми,
Я не верю, что все это кончится.
Нежно-розово-бархатно-свежие
Не сравнить вас с другими ни как.
Я забыл всех, да были те, прежние?
А теперь голубая река
Страсти новой, шальной и обманчивой
Захлестнула. И я уже сломанный.

Я люблю все твои девять пальчиков,
Ненавижу один...

Будто сломанная стрела.
Словно порванная струна
Разорвалась моя душа,
А виной все тому - Она!

Почернела от слез луна
И погасла моя звезда,
Не гадала, не думала я,
Что ворвется в мой дом Она!

Неужели моя вина,
Что любила и берегла
я сыночка, да и тебя,
Забывая порой себя.

Воет дурью моя душа
И не хочет верить она,
Что ликует та сторона
И уводит мужа Она!

Как же мне поступить тогда?
Как же мне воротить назад
Ту любовь, что спасла меня
И с собою в мечты увела...

В ту ночь почему-то все люди
ворочались долго без сна…
На небе, как капелька ртути,
дрожала от страха Луна.
Вокруг нее звезды кружились.
Выл ветер, пророча беду.
Тринадцать мужчин находились
в ту ночь в Гефсиманском саду.

Двенадцать из них крепко спали
под сенью олив вековых.
Тринадцатый с ликом печали
стоял чуть поодаль от них.
Глаза устремив в поднебесье,
он странную фразу шептал:
«Отец, не ищи меня. Здесь я.
Отец, до чего ж я устал!
Три года продлилось служенье,
и вот...