Сливы

Сегодня на рассвете,
Чуть задрожали звёзды в небе, тая,
А утро мне в лицо зевнуло лёгким ветерком,
Свободною стрелою, пробивая синь, промчалась птичья стая
И кровью налился восход, утираясь туманным платком.

«Грядёт! Грядёт!» — затрепетали рощи.
Звериный рой ревёт и метит в бой,
И мы, подобные кустам, обезвоженные и тощие,
Пригибаясь от ветра к земле, теперь, как щитами,
Укрылись зелёной листвой.

Нас сотни и тысячи, рассыпавшихся по пустыням,
Тихий шелест листвы сменился лязгом...

Я забыл на мгновенье как выглядит Солнце
Я увидел дыру в небе сером, как пепел
Мне казалось, что я пролетаю свободно
Над Землёю огромной, подгоняемый ветром.

Позади оставляю, касаясь руками,
В облаках белоснежных грязные пятна
Передо мной расступаются высокие стены
Мне уже никогда не вернуться обратно

Ch.:
Где-то там впереди я знаю есть место
Что хранит в страшной тайне шаман на востоке
Мне хотелось бы с ним посидеть просто вместе
Молча выпить воды из святого истока

Подомной...

Цветёт душица и цикорий,
Слепит лазурью небосвод,
И всё сливается в мажоре
Летящих бабочками нот.

Ложатся краски акварели
С картин открывшихся миров,
Эфир разлившейся свирели
Уносит в пойму детских снов.

И снова слышится из Леты
Далёким эхом звонкий смех…
Там навсегда осталось детство,
В стране ромашковых утех.

О как прекрасен этот миг,
В котором только Ты и я!
Сердца, соединённые стрелой Амура,
И стержнем Аполлона, Афродитою цветка!

Ничто не может быть сравнимо,
Когда сливаются тела!
И дар тепла любимым,
И жар любви огня!

Под звуки песен Полуночницы - богини
Мы отдаемся сладострастиям своим!
И в двух сердцах единых
Сердечко мы иное создадим!

О, Женщина! Хвала Тебе!
Несешь в себе любви Зарницу!
Ты Мать, и преклоняюсь я Тебе,
Что родила Ты мне девицу!

Что может быть слаще
Поцелуя ночного ветра,
В твоем участии пьяного.
Что может быть громче,
Сердца сожженного светом
Летнего солнца
Твоих рук.
Напророчь мне –
Время без ожиданий,
Скажи мне –
Что скорым рассветом
Каждый день
Будет украшен тобою.
Издалека
Я опять теряю слова,
Опять сливаюсь с луной
И нескладно
Пою и играю на флейте весны,
Умываясь золотом твоей любви,
Близкой, как ночи река…

упомянутый костью размежет сукно.
изнурительных дней развернув сериалы,
кто то хочит велеть, этнографии резав руно
подгибая колени опальных разбитых кварталов.
Койсаны в меже по подъездам
хибар меж облав.
Потребительских чувств остывают манеры,

наводнить, контролируя рынок,
недвижимость,
скидки забав.
выходя далеко за отписанных нравов приделы.
Постепенно теряет достаточность, микрорайон,
а пустые дома, прогоняя бомжей.
с молотка покупают
снабженцы сырьем за бесценок...

Ржавые лужи портят
самовоспитанный лоск отражения гордецов,
так ломает разум коан,
но может, это и есть
истина образа и подобия
послебожественного,
обожженного в печи природы,
забывшей себя.
В мире, где подлинна, лишь
ложь презентации, каждый стремится
играть лучше, но не себя,
так рождается фрактальная геометрия Мандельброта
в социальной плоскости.
Инстинкт потребления изживает качество,
вещие сны подменяются,
разделанным ночным небом, торжищем звезд,
обжорство не утоляет, а...

Здесь воздух как стекло прозрачен
И струною звенит…
И хоть невзрачен вид
Того, что стариною,
Считай, уж сволокло в небытиё –
Как я люблю предание моё!

Его ключи сливаются в истоки
Реки Забвения, где память – островок.
Всё в нём –
Мечты, дерзания, пределы, вехи, сроки…
Наследье прошлого - бессмертия залог.

Свирель Создателя, я верю, не заглушит
Рёв боингов, ведомых на убой.
Века минувшие свою имеют душу,
Как женщины, что брошены тобой.

Средь многих ликов мы себя подчас теряем,
И забываем, кто же мы такие есть.
И долго в тех, чужих, личинах пребываем,
Что и свои уже не можем песни петь.

И так сливаемся с безликою толпою,
Что, растворяясь в ней, теряем в том себя.
Иль направляясь к безмятежному покою,
Тем в душах гасим силу божьего огня.

Огонь погаснет, и во тьме придут напасти,
И вместо радости мучения придут.
Но то, что сами мы избрали путь несчастья,
Мы лжем себе, и это – худшая из мук.

Но рано ль, поздно ли...

Спит роса, предрекая рассвет,
И журчит лишь в долине река,
И не спит уже тысячу лет,
Будто радостный свет маяка,
Что сияет в загадках ночи,
Будто птица в лесу верещит,
Освещая корму кораблей,
Бороздящих просторы морей,
Не одну уже тысячу лет
Пытавшихся сбросить тот гнет
Бескрайней, таинственной вечности,
Что все поглотила вокруг,
И только сомкнуть этот круг
Можно крепче в потемках беспечности...

Но радость резвящихся волн,
Оттенок сменяющих ночью,
С Луной диалог в...