Слёзы нищего

Мерцала жёлтая свеча,
Огонь пила…
Огнём хмелея, сгоряча
Она жила…

И, опьянев, слезой стекала
В тишину…
Всё освещала, танцевала
Ночь, одну…

Сужался круг на белой скатерти
Стола…
Она, как нищая на паперти,
Ждала…

Но бесполезно ожидание
Свечи…
И догорало подаяние
В ночи…

Тьма со стола смахнула прочь
Отсвета круг…
Ушёл огонь от плача в ночь,
Беспечно, вдруг…

Ладонь подсвечника держала
Жёлтый след…
И за окно печаль сбежала,
Плыл рассвет…

Начнем историю сначала.
У моря хижина стояла.
Там жил трудяга и бедняк,
С семьей своей, Али-рыбак.

Имел он пятерых детей.
Двух дочерей, трех сыновей.
Жену любимую - Гюли.
И счастлив был рыбак Али.

Делил он скромный свой улов,
Чтоб накормить все семь голов.
Что оставалось - продавал.
Муку и фрукты покупал.

Лепешки, что пекла Гюли
Любили дети и Али.
Он ночью сеть свою чинил.
А утром в море выходил.

Однажды, на песке, кувшин,
В котором жил волшебник - Джинн,
Нашел рыбак...

Громко бьётся хрусталь о стену,
На мраморный пол льётся вино,
В камине трещит одно полено,
Но мне уже всё равно.
Бабочка крыльями в паутине бьёт,
Птица летит в закрытое окно,
В хрустальной вазочке тает лёд,
Но мне уже всё равно.
Счастливчик выиграл в рулетку,
А кто-то проиграл всё в казино,
Богатый нищему подаст монетку,
Но мне уже всё равно.
Все умирают,умру и я,
Меня положат на гроба дно,
А когда-то я любила тебя,
Но мне уже всё равно.

Я, как нищий о хлебе,
Молю о любви...
Отче! Сущий на небе!
Благослови!

Но крамольно желанье,
И граница тонка...
Как мало расстоянье
От любви до греха...

Под ресницами скрою
Влажность бархатных глаз,
Утешеньем от зноя
Манит яблочный Спас!

И к запретному плоду
Вновь и вновь сквозь века
В ликованье природы
Потянулась рука...

Я в любви всё сильнее
Оправданье ищу,
Но тебя всё грешнее,
Всё безумней хочу...

Велико искушенье,
Я слабею в борьбе.
Но...

Каждого за что-то можно пожалеть,
Беда у всех своя и боль…
Люди беззвучно скулят в своих клетках,
Их гложет изнутри тоска и страх.
В столкновении воль кровоточит душа.

~~~

Вот грохнулась коляска инвалида,
Перевернувшись о крутой паребрик;
Безногий ветеран Афганистана
Рассыпал медяки из нищей кружки,
Беспомощно культею шевеля…

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний гай,
И звоны лютни, и дальние громы, –
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трём мостам.

И...

Ну вот, Отец, пришел… Стою столбом
Перед тобой не ведая расклада.
Мне рухнуть на колени? Может, лбом –
О землю! Раболепно, аки чаду…

Зачем призвал? Я ведь не лыком шит,
Понятно, что к тебе не ходят в гости!
Раскаянье – паршивый сателлит,
Но, если согрешил, то не со злости…

Да! Говорил, что кесарь наш – слабак!
Ругал священников, законы и налоги,
Но, ведь, на нищих не спускал собак,
И не шалил я на Большой дороге.

Ты знаешь сам, Отец, патриархат –
Не лучший строй для отпрыска...

Наступит День, - и будет "пища",
И для души, и для ума,
И будешь ты, совсем не нищий.., -
В тебя девчонка влюблена!

Настанет День, - пробьётся лучик,
И он разгонит подлый мрак,
Ищи Любовь, ищи повсюду,
Ищи её.., - не будь дурак!

Настанет День, - и будет пища,
"Отхватишь" капельку добра,
В словах.., любимая что скажет,
От сердца своего тепла!

Когда она тебя полюбит,
Другой откроет Мир тебе,
Любви высокое искусство, -
Есть чувства, скрытые в душе!

Она тебе...

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них
Умей прощать и не кажись прощая,
Великодушней и мудрей других

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять...

Горим ли мы? Скорее – тлеем….
Быть может ветерок не тот,
И загрязняет кислород
Амбре дурманящего клея?

Шум бытия низводит слух
До жалкой участи шамана,
Нам трудно зад поднять с дивана
И выгулять уснувший Дух.

Дар Понимания – пока
Не зажигается с искрою,
Но пепел тризны на века
Скрывает нищих и героев.

Пожар – белковую строку
Сжигает – долго или кратко:
Всех тех, кто праздновал украдкой,
И тех кто прожил на скаку..

Огарок памяти коптит
Над всеми – искажая лица!
Нам...