Слева

Тихо!!!
Гениальное вылезло стихо!
Вот и стухла,
погасла округа.
По-соседски задрыхла подруга.
В обезьяньем раю - в Гвинее,
в мерзкой Африке
гений – гений!
А в мороз?
Со стаканом и с хренью
прибалдев от стихотворенья,
шар земной я покрою славой.
Сашка Пушкин пригреется справа,
а английская королева
пусть приложится рядышком,
слева.

Крупный снег. И чернота святая.
И летящий в бесконечность Круг…

Мы с тобою ни черта не знаем.
Главная подсказка -
сердца стук.


Гвоздь заходит бережно и тесно,
свод запястий
пробуя на вкус…

Мы не знаем, кто из нас воскреснет.
Кто Пилат из нас.
Кто Иисус.


По какой
дебильнейшей методе,
по какому праву -
тут да там

в нашей жизни стрелки переводят
разом: «с крестовины к острякам»…


Может, мне сто лет ходить
в холопах.
А тебе – быть в воле и красе.

А ему...

В этот раз
не хватило шага,
чтоб пройти беду… в ритме вальса…

Оберечь всех,
кто кровью плакал.
Приподнять всех, кто в небо рвался.


Встал рассвет. Но не встало чудо:
меж спиной
и плетью двухвостой…

И вершила свой суд паскуда.
И молился с креста апостол.


Я был с этими. Я был с теми.
Я терял из виду планету…

И кому-то шагалось в темень.
А кому-то шагалось к свету.


Только мне не хватило шага.
Я был страхом своим обоссан…

И весь день ликовала шняга.
Но...

Ну, здравствуй… милая девица…
Мы пару секунд здесь одни…

Но что-то меж нами уже лиходеется:
раз сердце надрывно фонит!


И что-то не то… с навигацией…
И явно не то - с головой…

И будущее в паруса надвигается…
И - сразу бурлит за кормой!…


Я дико злюсь –
на астролябию…
На компас ворчу…
Но тебя:
ни взглядом, ни мыслью – не лапаю.

Однако ж… как нервы дымят…


Я - кормчий… у Стеньки Разина…
Я просто оторва:
в грозе и в грязи!

Ну, как же тебя угораздило...

Любимый, Александр Сергеич!
Я знаю, Вы уже в пути.
Но я хотел -
предостеречь Вас…
Отговорить Вас – к нам идти!…


Здесь горькие дожди дождятся…
Здесь тонет средь дерьма весло…

Но Вы намерены – рождаться.
И это полное верзо.


Не приведи Господь
Вам снова
через сто лет шагнуть домой!…
Из Вашего тридцать седьмого:
в чудовищный 37-й…


Он, этот год – поныне длится
крещеных семьдесят пять лет…

Поверьте: плаха – не пылится.
Там свежий срез…
Там алый след…


Mon cher...

Я люблю тебя, девочка милая,
за твой тихий сентябрьский смех.

Листопада волна много мильная
не спеша, накрывает нас всех…



Тонут в золоте крыши трамвайные.
И опять в неуклюжих словах,
словно ранец в дверях – застреваем мы…
Но у встречи стоп-кран не сорвать!



Будет длиться с дождем мелко кровельным
эта встреча всю жизнь
сквозь листву…

Безбилетным мальчишеским профилем
уезжает наш город
во тьму…



+

Майкл Томас Космика
из книги стихов "В РЕБРАХ СЛЕВА...

Я в доме – без стен.
И не жаль
мне…
Я - к правде иду. По шажку.

И хмурые стопки скрижалей
в камине сейчас
подожгу…


И грохнусь ничком в «раскладушку».
Чтоб завтра: и в бег… и в полет…

Не лезьте, ребята, мне в душу…
Там шумно. Там вечный ремонт.


Я сам здесь - мечусь,
словно птица…
Ищу, где присесть: в гарь и в дым…

И где б тут моим притулиться –
Любимым,
Желанным,
Родным…


И вечно: плечо мое
в саже…
И в строчках – одна неврастень!

И вот ведь: никто не...

Всё так. Мое сердце грустит.
Оно верит в горечь. Как знахарь.

За то на душе не хрустит
щебенкою мелкою
сахар.


Зато у меня на столе
не пляшет сейчас недоумок.

И мир не облеван в торец
под сальное чмоканье рюмок.


СВЯТОЙ ОДИНОЧЕСТВА ВКУС...
Без флагов.
Без связей ненужных…

И я – в птичий клин
не впишусь.
И я не полезу – в гадюшник.


Всё так. Только б знак уловить.
И молча обнять: всю планету…

Ведь всё сокровенно – в любви.
На ней ручек громкости нету...

Выхожу один я на дорогу…

Месяц - молится за нас
за всех.
Ночь мне рвет
холщовую дерюгу.
И швыряет в душу
мокрый снег.


На секунду перекресток ожил…
Стены… тени… И опять – один.

Вот он я… калика перехожий…
И в суме моей
валокордин.


И в глазах моих метет бессонно
темно-белым… мокрым… невпопад…
То в судьбе – посладят, то посолят…

Зря ношу лекарства в снегопад…


Зря на суше – хлопаю, как парус…

Зря в ночи сквозь серу и озон
в проволоку - сердцем упираюсь...

Жизнь меня тянет
к тебе…

В город - замерзший
на графике Рокуэлла.
Тысячами децибел…! Я дозвонился!
И молния грохнула.


И раскололся вокзал.
Зуммер в ушах
свился в ноту нелепую…

Я и двух слов не связал.
Только дышал невпопад
сквозь вселенную…


Ну, проведите меня!
Через торосы и сломы характера…

Ну, просветите меня…
Женщина рядом со мной
или Арктика?!


На-до-ед-аю врагам…
Близких друзей достаю
звуком бубновым…
стиснув губами варган,
думая лишь о...