Слегка балдея

Как тихо и пусто. И мыслей не густо.
А те, что приходят, - приносят печали.
Они даже входят походкою грустной
И так же уходят в пустынные дали.
Поднимется взгляд - безучастные стены.
За стенами - пыльные просеки улиц.
Из трещин-проулков сквозит запустеньем.
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись.

Делянки кварталов, колонии кубов,
Бетонные пестики тычутся слепо,
Углами скребут перламутровый купол
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо.

Конвейерной лентой текут тротуары...

Кристалл распался. Бархатная пыль
Покрыла грудь фарфоровой Венеры.
Дрожащий рот, слегка кривясь, отпил
Холодный уксус розовой мадеры;

Со скрипом нож пытался превозмочь
Твердыню празднично-усталого рулета;
Текла сквозь выбитые стёкла ведьма-ночь,
Поигрывая тенью амулета;

Стенных ковров орнамент потускнел,
И бой часов блуждал по анфиладе,
Ступени лестницы покоились во сне,
Прижав камин к обугленной прохладе.

Высоких кресел тонкая резьба
Два силуэта скорбных приютила...

По раскисшей полосе
поскользил и разбежался.
Наш Ан-2 во всей красе
в небесах нарисовался.

К майским праздникам домой
нас несёт стальная птица.
Два товарища со мной,
лётчик и бортпрводница.

Винт шумит, поёт мотор.
Самолёт на курс ложится.
В чувствах явный перебор,
голова слегка кружится.

Скрылся с глаз Хантымансийск.
Аннушка вперёд стремится.
Нам в Тюмень, в Новосибирск,
а затем домой в столицу.

Ночная степь и бледная луна.
Кузнечики скрипят без перебоя.
Тревожная вибрирует струна
в душе, давно нуждавшейся в покое.

Она сейчас совсем оголена.
Капризна и слегка спесива.
Я удивился, как она нежна.
На вид здорова и, вполне, красива.

Но почему она так молода?
И понял я, что не стареют души.
Им наплевать на прошлые года.
Они от времени намного лучше.

Вздохнул с зарёю свежий ветерок.
Предупредил, что утро наступает.
Я душу снова спрятал под замок.
Раздетая она меня...

Ты пошутила и напрасно,
слегка поранила цветок:
своею ручкою прекрасной,
сорвала нежный лепесток.

Цветок лишь, вздрогнул, молчаливо,
но ты заметила, что он,
как будто бы, такой же милый,
но, всё же, был он огорчён!

Спит город, как огромный улей
и только звёзды фонарей,
и на реке не слышно гула
сигналов, белых кораблей.

На перекрёстках мостовые
встречаются у светофоров,
и, будто бы, они живые,
ведут ночные разговоры.

А запоздалая машина,
слегка нарушив разговор,
по ним уносит свои шины,
чтобы не слышать их укор.

Скучают ночью светофоры,
моргают сонными очами.
Уж лучше б, выспались, уморы,
но нет, они не спят ночами.

Я торможу на эстакаде
посередине мостовой.
Москва красивая, я рад...

Морщинами в небе висят облака.
Как сопли висят, как мешки под глазами.
Капает дождь, раздражает слегка.
Небо рыдает скупыми слезами.

Тучи сползаются. Черви, не тучи.
Нервно на голову дождь моросит.
Дождь этот может любого замучить.
Самое время вершить суицид.

Нежным движением лезвие бритвы
Вену пронзает. Капает кровь.
Мокрые губы читают молитву
О том, что не сделаю этого вновь.

Вена сочится, пульсируя в такт
С сердцем, теряющем силы, и вроде
Я всех пережил, только в тысячу...

При Лужке, Лужке, Лужке,
При московском мэре,
Что при кепке и брюшке,
Скульптор Церетели.

Церетели хоть куда
Делает скульптуры.
Только вот одна беда -
Непрактичны дуры!

Кабы скульптор был умней
Да слегка смекалист,
То бы сделал, шоб у ей
Головы снимались.

А когда другая власть
Вдруг придёт в столицу,
Заменяешь той запчасть
И опять годится!

Оно возникает...
Не чувствует сам , когда
с ним уходит ко всем небесам...
Оно где-то тихо...
гуляет часами, а сам
где-то бродит его же
путями...

Оно видит всех...
и тогда и потом, а сам
узнаёт их и всё
ни о чём...

Оно лихо скачет...
отрывками, днями, а сам
отрешённо балдеет
не с нами...

Оно вдруг заносит...
в кошмары и страхи, а сам
умирает под
вздохи и ахи...

Оно исчезает внезапно..
когда.., сама поднимается
слабо рука, чтобы достать
и...

Надоело мне спать по утрам допоздна,
рано утром я встану с рассветом,
когда небо слегка забелит седина,
когда звёзды уйдут незаметно.

Выйду в сад покурить, подышать вместе с ним
утром, пахнущим ранней весною.
Он такой же, как я, беззащитен, раним,
но, какой-то уж очень спокойный.

Небосвод загорится румяной зарёй,
это значит, что день будет ясным.
Неуютно в саду этой ранней порой,
но весна, это, всё же, прекрасно!