Славы

1. Сколько «халва» ни кричу, и вправду не чувствую сладость.
Только подумал «мали…», вот она – прямо во рту.

2. Если в окно поутру «тук-тук» постучится синица,
Мысленно спросишь «Кто там?» и улыбнёшься себе.

3. Призрачной славы взалкав, камень скатился в долину.
Стал пьедесталом и вот – взорван за чьи-то грехи.

4. Белой берёзы наряд я так обломал безобразно.
Буду за это себя в бане нещадно хлестать!

5. Бабушка дом покидает – люди в приют перевозят.
Грустно погладила шкаф...

"Дармоедов Эников и Беников
Не приемлю, здесь у вас не тут!
Будут Мне поставлены в священники
Аарон, Надав и Авиуд,

Ифамар, Елиазар кровинушка -
Аарона дети. Для Меня
Будет петь псалмы, а не "Дубинушку"
Моисея близкая родня.

Им одежды сделаешь священные
Славы для, отличий, красоты.
За покрой и качество отменное,
Моисей, ответишь лично ты.

Что касается тебя, со всеми мудрыми,
Дух премудрости в кого вдохнул,
Переговори. С делами трудными
К ним придти Я б сам не преминул...

«С моим талантом мог…» - увы,
Греховны эти рассужденья,
Ты стал задолжником Судьбы,
Коль принял то порабощенье.
Талант любой для дел благих,
Для бескорыстных, безупречных,
Талант из многих жизней – миг,
Миг звездный, часто быстротечный.
Из многих жизней только раз
Бог позволяет быть великим,
Неподражаемым «на час»,
Святым в деяниях, пусть битым…
Талант – частица Бога в нас,
Отца Святое проявленье,
Талант не требует прикрас,
Но труд, старанье и терпенье,
Но бескорыстье и любовь...

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

Признание других – нет худшей из сует,
Воистину, пора порабощенья,
Дух жаждет славы, денег и побед,
Выскальзывая из пути везений,
Все ставит на поток, в себе, во всем,
Услужлив и расчетлив…- все во имя,
И превращает свой духовный дом
В мирской, пристрастный, в иллюзорной тине…
Душой овладевают миражи,
И начинает ум идти от Бога
И втягивает души в виражи,
Что круче нет. Мысль падает в нестрогость.
Привязанность к успеху, как грибы,
Растет, а вместе с тем растет греховность,
Душа...

Я шагаю по жизни, так жить нелегко,
Одиночество смотрит за мной, как в кино.
Убегаю и прячусь, не тронет пусть зло,
Мир жестокий становится и ему все равно.
Каждый хочет урвать, больше денег иметь,
Каждый славы мечтает веночек одеть.
Только Ангелы бродят сейчас по Земле,
И не ищут ни славы, ни денег нигде.
Я ищу свое сердце, и кубок Любви,
сострадания, милости и доброты.
В этом мире ищу я пожалуй себя,
в нем разбитое сердце свое сохраня.
Может я не реальна, быть может чужа...

Не хочу карьеры, не желаю власти,
Над людьми что рядом, рядышком со мной.
Им желая жизни, вольной и прекрасной,
Ищу власти в жизни над своей судьбой.

Сильным быть желаю, ведь нужна мне сила,
Чтобы мог трудиться, своё есть и пить,
Чтобы был опорой, в жизни своей милой,
Чтобы мог её я, на руках носить.

Денег не желаю, себе слишком много,
Не желаю сердцем, им своим служить.
И прошу в молитвах, для себя у Бога,
Нищеты не зная, жизнь свою прожить.

Не ищу я славы, пониманье надо...

Силы правоохранителей нашей страны...
Кинули в Сочи для усиленной охраны.
Чтоб никто никого не взорвал...
Не нарушил там отдых, - никакой нахал.
Ведь собралась там вся элита...
Для нищего территория та закрыта.
Прилетели две недельки отдохнуть...
На девчат молоденьких взглянуть.
Как те ноги подымают...
О своих обязанностях не забывают.
Пока одни там расслабляются...
Да! Усиленно там охраняются.
В Питере банки грабить начали...
Криминалы здесь не подкачали.
Сто двадцать миллионов...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

I
Для отрока, в ночи глядящего эстампы,
За каждым валом - даль, за каждой далью - вал.
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах - как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль, и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех - ненависть к отчизне,
Тех - скука очага, еще иных - в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни -
Надежда отстоять...