Сладострастные вздохи

Ночь, разбужен царь Николай
Второй - монарх последний
Всея Руси и царская семья, выводят,
Лестница в подвал ведёт.

Наследник сонный на руках,
Заводят в помещение, палачи в двух
Шагах от жертв. Стулья принесут,
Наследник и рядом мать, суд

Торопятся вершить, зачитывают
Казни приговор, переспрашивает
Царь, «Как, как? Перечитайте»?! Даёт
Палач знак, в упор стреляют,

Пуля отскакивает и убийцу ранит
Из команды новоявленных Иуд.
Глаза открыты мальчика, в них вопрос...

Всю жизнь ждала. В глазах печаль.
Прошли года. Одна осталась.
Волос распущенная прядь
Плечей, уставшей женщины, касалась.

И жизнь её – потерь, утрат -
Военной памяти, далёким взором,
Ей все твердят и говорят,
Но сердцу не прикажешь, будет ждать...

Души печальная струна,
Звучит надрывно, жалко, тонко,
Не верит в то, что сына нет!
Нет сына, матери – ребёнка.

Ах, серебро седых волос,
И где твоё великолепье,
Твой крик души, глаза без слёз,
Их на плечах, колышет ветер.

И снова...

Помехой не стала дорожная пыль.
И вторил ему ветра свист.
(Уверенно, правда, вёл автомобиль)
Спортсмен, бизнесмен и флейтист --
Он всё о себе говорил, говорил...
Эх, кто бы его полюбил!

А рядом она, хоть знакомы едва
(Попутной, машина была),
С восторгом внимала шофёра словам,
Ведь это – мужчины слова!

Нежданно попутчицу правой рукой,
Он обнял за хрупкие плечи,
Того не заметив, как сам (Боже мой),
Вдруг въехал в отару овечью.

Здесь, как и положено – по...

Я знаю, где течет река
С водою из росы тюльпанов -
Там грозовые облака
растут из кладбища туманов.

Рассвет рождается из мхов,
Поднявшись тусклой пеленою,
И освещает путь от снов
Единорогов к водопою.

Кружат беспечно мотыли,
С кувшинок ночи след сдувая.
И там, проснувшись от зари,
Речные феи вальс играют.

Со дна, пуская пузыри,
Сквозь тину, ил и полудрёму
Пятнистый сом чертит круги
На водной глади водоёма.

Из забытья очнулся лес,
Налился жизнью до предела.
Волшебных крон...

Васильковую нежность тебе подарю,
Голубую мечту с ярким блеском в зарю.
Упоительную бархатистость души,
Радость вздоха со мной в первородной тиши.

Василёк, василёчек- полей чистота,
Ты природы загадка, сама простота,
Ты кусочек от неба на грешной земле.
Я в любви признаюсь, милый, только тебе.

Пусть богатство останется у королей.
Пусть актёры играют побольше ролей.
Нам хочу пожелать лишь влечений магнит
И привязанности крепкой будто гранит.

Наше поле с тобою - семейный очаг...

О, назначенный мне час!
Не скажу, что б я скучал…
Но за занавесью лет
Очертанья различал.

За недвижимой горой
То всходило, то садилось,
Солнце, словно что ни день –
Умирало и родилось.

Так и я, при каждом вздохе
Умерев и вновь родясь,
Усыплял воспоминанья,
В душу новую рядясь.

Только выше этих ликов
Лик Пречистый воссиял,
Он, не ведая о сменах,
Их в себе соединял.

И теперь, когда навстречу
Соберусь к тебе, увы! –
Может, вовсе не замечу
В перемене новизны…

Какое блаженство не думать о том
Будем ли вместе и будет ли дом,
Нужны ли любви моей зеленоокой
Огромное чувство и скромные строки,
Одно на двоих обретенное право
Быть в лодке одной по пути к переправе,
Одно на двоих вздоха тихое эхо
От счастья и радости, плача и смеха,
Один апельсин, вдохновением сока
Дарящий тепло сладких губ и порока,
И острой аджики зелёное пламя,
Кусок лаваша на двоих разрывая,
Всех нецелований в одном поцелуе
Горячего солнца прохладные луны,
В глотке...

Солнцеликое в помесь луны
Нам приносит закаты, рассветы.
Мы не знаем, как лепятся сны
Из Реальности потчуя леты.

И не важно чей внёс голосок
Тихий вздох на хрустальные воды.
Пусть звенит, пробуждая цветок
Сердцевину изящной природы.

Ах, какие расцветами сны
К нам приходят ромашковым поле!
Пейте , люди, не надо страды.
И купайтесь лучами раздолей!

В мастерской
Запах красок и глины,
И разбросаны по полу кисти,
И разбитых скульптур руины,
И в открытые окна листья
Залетают с опавшего сада,
Растворяясь в полотнах пейзажей,
И сухая лоза винограда
Тлеет в печке,
Измазанной сажей.

В грязной робе,
Смертельно уставший,
Старый мастер лежит на кушетке.
Глухо треснул
Стакан упавший,
Две синицы щебечут в клетке.
Где-то
Музыка тихо играет,
А в избушке
Среди паутины
Старый мастер глаза закрывает,
И вокруг
Оживают картины...

Это сердце,
этот алый мешочек с дыханьем
в межрёберной клетке,
как надёжно он чувствует боль;
это значит – время не спит;
это значит – быть может, прощай;
это значит –
табачный дым облаков
в прохладе лаванды,
у погасшего летнего дня,
где грунтовые воды
несут свои мрачные тени,
как безбрежную
чёрную кровь,
к подошвам заката,
пока тонкие вздохи ветвей
и шелест травы,
отмеряют сухими глотками
воздух июля.
Там, поодаль,
скоро стихнут слова,
сквозь миндалины сосен
чуть...